Владимир Сунгоркин: На происходящее в Белоруссии надо смотреть как на многосерийный триллер
Р. Голованов:
- У микрофона Роман Голованов. Вместе с нами главный редактор «Комсомольской правды» Владимир Сунгоркин. И мы расскажем, что с нами будет. Этот непростой 2020 год, какие еще повороты возможны. Почти месяц осталось нам прожить в этом непростом году, еще может какой-то апокалипсис случиться.
О чем мы сегодня будем говорить? Первое – это Белоруссия. Это тот сериал, который может получить самый неожиданный поворот. Потому что закрываются границы. Строит ли Лукашенко там Северную Корею?
Цены на продукты. Что с ними будет, почему, наконец, вспомнили про масло и сахар. Перевал Дятлова – тайны, загадки, интриги и следствие. Об этом мы тоже поговорим вместе с Владимиром Николаевичем Сунгоркиным, который был в экспедиции на том самом месте, где все это произошло.
Владимир Николаевич, давайте для начала послушаем Лукашенко. Все, что мы сейчас будем рассказывать, пропускайте через новость – Белоруссия не выпустит граждан из страны. Власти наконец-то решили закрыть границы из-за ковида, хотя когда все разворачивалось, они их не закрывали. Первое, о чем говорит Лукашенко, это заставить всех тунеядцев работать.
А. Лукашенко:
- Немедленно поставить на учет всех тунеядцев болтающихся и заставить их работать. Повторяю, как бы это ни звучало, это непопулярно. Сегодня не работающий, шатающийся человек – это не просто протестун на улице, это будущий преступник, который подкидывает нам каждый день, каждую неделю, каждый месяц преступления. И мы тратим огромные деньги для раскрытия этих преступлений, а потом еще некоторых содержим в местах не столь отдаленных.
Еще раз повторяю, заставьте всех работать. У каждого должен быть перечень таких тунеядцев, которые должны работать.
Р. Голованов:
- Владимир Николаевич, я могу себе такое позволить сказать. А может ли Лукашенко так говорить про людей, которые выходят на улицы?
В. Сунгоркин:
- Знаешь, я предлагаю тебе, себе, всем нашим слушателям смотреть на происходящее в Белоруссии как на некий многосерийный триллер не хуже «Перевала Дятлова». «Карточный домик» мы с тобой упоминали, народ смотрит «Игру престолов». Все, что там происходит сейчас, где-то из такой кинематографической, сюрреалистичной истории.
Конечно, вслушиваясь в его речи (а Александр Григорьевич сейчас каждый день нас радует какими-то новыми заявлениями), видно, что Александр Григорьевич реализует какую-то интересную, небывалую до сих пор политическую технологию, такую большую шахматную партию, в которой он, по идее, выиграть не может уже, он проиграл, но он пытается на наших глазах эту партию отыграть. И очень интересно, куда все это заведет.
Вот тунеядцы – это только фрагмент его речи. Действительно, такие ходы в этой шахматной партии в сторону Северной Кореи. Потому что очень мало осталось стран на планете, которые вот с таким азартом гоняют… Да еще он требует, чтобы у всех были списки так называемых тунеядцев. Кто такие тунеядцы? Это те, которые не оформлены на официальную работу. Весь мир плюнул на этих людей.
Р. Голованов:
- Для них придумали мудрое слово – фрилансер.
В. Сунгоркин:
- А если женщина ребенка воспитывает, она тунеядец или нет?
Р. Голованов:
- Домохозяйка.
В. Сунгоркин:
- А если это художник? У нас самый знаменитый, кого судили в советские времена за тунеядство, был поэт Бродский. Его отправили в Архангельскую область исправляться. Это будущий нобелевский лауреат, действительно великий поэт. Когда его судья спрашивает: «А вы чем занимаетесь?», он говорит: «Я поэт, пишу стихи». – «Какие еще стихи, у вас удостоверение есть? Если вы поэт, у вас должно быть удостоверение поэта». И родная «Комсомольская правда» тоже подкинула дровишек в этот костер, тоже его осудила как тунеядца. И это было не так давно.
Р. Голованов:
- Так себе Бродский поэт, если честно.
В. Сунгоркин:
- Нет. Поэт он великий, безусловно, потому что у него есть с десяток грандиозных стихов.
Р. Голованов:
- Придется, как Виктору Цою, всем в кочегарку устроиться.
В. Сунгоркин:
- Давай поговорим о современной Белоруссии. Дальше он сделал следующий ход конем.
Р. Голованов:
- Давайте послушаем. Лукашенко хочет регулировать цены в стране.
А. Лукашенко:
- А кто сказал, что холодильник и стиральная машина не являются значимыми для населения товарами? Они тоже значимые. Поэтому сдерживание цен (надо выработать раз и навсегда механизм этого сдерживания) должно идти по всем направлениям и параметрам. А то получается, что крестьян мы сдерживаем (в основном же это вопрос продовольствия), а всем остальным – вольница. Это, так или иначе, все равно влияет на ценообразование в том же сельском хозяйстве, на продукты питания. Ценообразование – очень важный вопрос для населения, вместе с коммуналкой, ценами на жилье, строительство жилья. Это первоочередные вопросы в повестке дня. Любое исследование нам показывает любые прямые линии, нам показывают то, что население этими вопросами очень озабочено. И нам на это надо реагировать.
Р. Голованов:
- Что это значит?
В. Сунгоркин:
- Мы все, 140 миллионов населения России, готовы проголосовать за то, чтобы остановить цены, чтобы они не росли. Но в принципе любой экономист с третьего курса объяснит, что путь сдерживания цен ведет ровно к одному в рыночной экономике – просто эти категории товаров будут исчезать. А чтобы цены регулировать, нужно построить советскую экономику. Но в советской экономике будешь приходить ко мне за талоном за сапоги, чайный набор. А к Новому году я тебе, друг мой Голованов, наверное, выпишу немножко колбаски. А может быть, не выпишу. Как сложится. Потому что у нас были эти наборы к Новому году, они все хуже и хуже становились. Когда-то икру давали, потом сошлись на колбасе, а икра осталась в прошлом. Ну, и так далее.
Во что играет Александр Григорьевич? Он абсолютно понимает, что 100% населения нравится тезис «Давайте контролировать цены», и нам с тобой нравится. И он на этом пытается к чему-то пробраться. Собственно, ему надо куда пробраться? К тому, чтобы народ его поддержал. Народ его поддержит, конечно, в большинстве своем, но он либо не сможет контролировать цены, потому что эта штучка (сделать такой контроль), как говорил Сталин, посильнее, чем «Фауст» Гете. Либо он всё законтролирует, но товар исчезнет.
Р. Голованов:
- Но 80% людей должны его поддержать.
В. Сунгоркин:
- Конечно, они его поддержат. Но это примерно на 4-5 месяцев. У нас же и большевиков все поддержали в принципе в первые годы. Я думаю, в эту игру Лукашенко и играет. Потом должна появляться мощная тайная полиция (у нас она называлась ВЧК, потом НКВД и т.д.). В принципе моя версия – что Александр Григорьевич двинулся в сторону строительства такого северокорейско-кубинско-венесуэльского социализма в стране.
Р. Голованов:
- Владимир Николаевич, это же больше похоже не на Лукашенко. Вот нам пишут в чате: «Свободу Платошкину!» Будто бы Платошкин сейчас руководит Беларуссией.
В. Сунгоркин:
- Они в принципе с одного поля ягоды. Я знаю, насколько популярен Платошкин. Вообще такие левацкие дела всегда были популярны в России. А Белоруссия – это та же Россия, только вид сбоку.
Давай продолжим все-таки приводить доказательства того, что Лукашенко взял курс на изготовление варианта Северной Кореи, только модернизированного слегка. Что он сделал еще за эти два дня? Он объявил в такой красивой советской мизансцене (вышел к врачам в больнице некоего города): «Вообще я готов отдавать президентские полномочия, но их же нельзя отдавать ни парламенту, ни правительству – бардак будет. Их надо отдать народу». Поэтому он пообещал, что в марте будет собрано Всебелорусское народное собрание.
Р. Голованов:
- Давайте послушаем.
А. Лукашенко:
- Если мы снимаем некоторые обязанности с президента, их же надо куда-то передавать. В правительство, в парламент они не годятся, эти полномочия, коль мы у президента забираем. Куда их передвигать? Надо искать такой орган. А у нас есть Всебелорусское народное собрание. Я буду предлагать это, чтобы мы делегатами этого собрания избирали людей на 5 лет. У нас сейчас оно проводится 1 раз в 5 лет по решению президента, а так будет в Конституции, если вы поддержите, записано. Нам надо поднимать этот статус. Почему? Потому что если растворить полномочия президента, которые передаются парламенту, правительству, губернаторам, министрам, если их растворить, будет полный бардак, который мы в середине 90-х пережили. Поэтому нужен какой-то орган, который бы мгновенно всех стабилизировал. А он будет выступать от имени народа, от трудовых коллективов. Это не повторение депутатского корпуса. Они как избирались, так и будут, 110 человек. А вот эти, им денег никто платить не будет, это на общественных началах работа. Еще раз хочу подчеркнуть, я сторонник того, чтобы всё решали вы. Народ должен решать.
Р. Голованов:
- Не понимаю.
В. Сунгоркин:
- Там что ни слово, то золото. И он это пробьет, если успеет. Они будут избираться на 5 лет. Они будут выбирать самые высшие органы (как ЦК КПСС в свое время). Они будут на общественных началах. Кто их сейчас выберет? Сам Лукашенко. У них будут большие полномочия, им формально будут подчиняться министры и губернаторы. Это будут такие люди с особыми удостоверениями, вся функция которых будет заключаться в том, чтобы раз в 5 лет проголосовать. За кого? За своего лидера. Кто будет лидером? Это будет явно не большой аппарат, и там будет во главе председатель Всебелорусского народного собрания. Это будет Александр Григорьевич Лукашенко.
Вот эти люди будут избирать - хочешь, своего председателя, хочешь, избирать одновременно президента. Они же лучшие люди народа. Вот эту хрень, я бы так сказал, Александр Григорьевич не просто сейчас предложил, он ее пробьет и под лозунги имени основоположника и продолжателя дела Маркса Платошкина условного он будет говорить: «Первое. Мы будем контролировать цены. Лучшие люди народа будут всё решать, будем этих министров-паразитов, губернаторов гнобить». Всё это мы проходили 7 ноября 1917 года в России. Повторение – мать учения.
И вот на эту всю страшно популярную вещь он сейчас и замахнулся. Я уверен, что большая плеяда наших слушателей сейчас, не теряя времени даром, пишут: «Сунгоркин! Давно пора тебя в унитаз головой. Потому что наконец-то Александр Григорьевич Лукашенко создал то, о чем мы всегда мечтали».
Р. Голованов:
- Я могу зачитать эти сообщения. «Народ против Белоруссии настраиваете? С Украиной уже покончено?» - пишут из Воронежской области. «По логике предпринимателей, цены приравниваются к мировым, и президент об этом говорит, а зарплаты приравниваются к каким-то внутренним критериям. Как это понимать? То есть государство цены не регулирует, а пенсии будет регулировать?»
В. Сунгоркин:
- Да я согласен с этим. Про цены в России мы поговорим, безусловно, что случилось, про выступление Владимира Владимировича Путина.
Я вижу в ткани тех событий, которые происходят в последние дни в Белоруссии, что Александр Григорьевич всерьез строит Северную Корею. У него многое уже для этого есть. Для Северной Кореи нужна мощная внутренняя полиция, нужны мощные спецструктуры, которые будут дубинкой, не задумываясь, колотить всех несогласных. Он это всё делает. Сейчас он закрывает границы, чтобы те враги народа, которые шумят, что им Лукашенко не нравится, если они хотят удрать, так не стройте иллюзий, удирать будет сложно. Он с 20 декабря вводит порядок именно для выезда белорусов – выезжать будете два раза в год, и то должны доказать, что вам надо выехать. Поэтому те, кто строил иллюзии, что они тут побузят, по улицам походят, флаги эти фашистские развесят…
Р. Голованов:
- В стране репрессии начнутся?
В. Сунгоркин:
- Я тебя уверяю, что в Белоруссии репрессии начались уже вовсю. Ну да, еще не расстреливают и не вывозят ни на какой полигон, но по два года тюрьмы за всякую мелочь дают там в массовом порядке. За вывешенный флаг, за написанный на асфальте лозунг…
Р. Голованов:
- Тогда вопрос. А Кремль как на это смотрит, как реагировать собирается?
В. Сунгоркин:
- Я думаю, что Кремль смотрит на это разными глазами. У нас среди силового руководства очень распространена симпатия к Александру Григорьевичу. Ну, бытие определяет сознание. Если ты, условно говоря, генерал Росгвардии, то, конечно, ты сочувствуешь этим ребятам, которые дубинками вынуждены махать и в гололед, и в холодный ветер, и т.д., не щадить себя. Чисто политические деятели в Кремле и окрестностях, безусловно, должны испытывать большую тревогу, потому что страшновато немножко то, что там происходит. У нас же многие процессы как-то синхронизированы с Белоруссией. Белоруссия, условно говоря, создала какую-то новацию в этом плане, а Россия почему-то ее повторяет года через 4. Но 4 года как минимум у нас есть порассуждать. Но то, что сейчас в Белоруссии происходит, это совершенно уникальный социальный эксперимент идет с непонятным пока завершением.
Р. Голованов:
- Вот тут спрашивают: «Мы эту модель себе не скопируем?»
В. Сунгоркин:
- Черт его знает. Это же во многом от нас зависит. Если мы будем Александру Григорьевичу рукоплескать и постоянно говорить, что правильно, не дадим в обиду Александра Григорьевича… У него есть одно уязвимое место – у него денег нет на все эти радости. А деньги ему дает Россия-матушка.
Р. Голованов:
- Ну а Китай? Для них это тоже близко.
В. Сунгоркин:
- Китай более прагматичен. Китай в отличие от России никогда и ничего никому не дает просто за красивые лозунги. Если Китай что-то дает, он берет в залог реальные активы страны.
Р. Голованов:
- Владимир Николаевич, хочу зачитать эти цифры. По данным Росстата с начала года рост цен на продукты составил: сахар – 73%, подсолнечное масло – 26%, пшеничная мука – 13%, макароны – 11%, хлеб ржаной – 7,4%, хлеб из пшеничной муки первого и второго сортов – 7%. Путин говорит, что если так дальше пойдет, то людям не на что будет покупать продукты. И все это пандемией одной не объяснишь. Это динамика цен на мировых рынках и попытка подогнать внутренние цены под мировые. И вот уже вводят новые правила, что ограничить сахар – 45 рублей за килограмм, масло – 110 рублей за литр. Как это все будет реализовано? Это мы тоже говорили про Лукашенко, он тоже там с ценами хочет бодаться.
В. Сунгоркин:
- Это по пропаганде для внутреннего пользования – это похоже на Лукашенко, в реалии все вообще не так. Когда говорят, что правительство вводит ограничения, я тут же заглядываю в первоисточники и вижу, что правительство рекомендует. Но это я не к тому. Дальше наш друг Платошкин бы сказал: не рекомендовать надо, а приказать! А если не послушаются – в «Лефортово»! Ну, никаких «Лефортово» не хватит на этих несчастных продавцов в магазинах. Понимаешь, у нас вся драма, что в России, как и в Белоруссии, мы никак не можем понять: мы строим рыночную экономику или не рыночную? Или советскую? И между этими двумя вещами мы постоянно стоим и спотыкаемся. И никак не можем решиться.
Вот смотри. По сахару, по маслу, по всем этим – по зерну, почему выросла цена? Это все связано с курсом доллара. Когда у нас курс доллара постоянно обрушивается, вернее, курс рубля, нам постоянно те же пропагандисты говорят: ничего страшного, вы же в России живете, у нас тут внутренние цены. Все это чушь собачья, никаких внутренних цен давно уже нет. Страна мало что производит. И для того, чтобы вести хозяйство, любой ведущий хозяйство, он будет серьезно связан с курсом доллара, даже порой не понимая, где я и где курс доллара.
Мы вот с тобой газету делаем. Между прочим, краска у нас импортная, да? И так чего ни коснись. А она за евро продается. В сельском хозяйстве семеноводство – это валюта, все семена берутся из-за рубежа, запчасти – валюта, техника – валюта. Техника в основном импортная. Все эти конвейеры, машины, которые свеклу превращают в сахар, там серьезные импортные составляющие. Любой падение рубля страшно выгодно кому? Нефтяникам, газовикам, тем, кто сырьевые богатства отправляет за границу. Им это выгодно. А всем остальным это не выгодно, всем, кто в России живет.
Почему так взлетели цены? Не потому, что спекулянты проклятые, хотя это самый удобный ответ, который вызовет аплодисменты трудящихся. Во-первых, импортная составляющая везде и во всем очень большая, а курс доллара падает. Во-вторых, если так курс доллара растет, рубль падает, становится выгодным все продавать за границу. Что делает рыночная власть в этой ситуации? Она просто поднимает пошлину. Правительство Мишустина это сделало, кстати. Оно сейчас, выслушав эти резкие слова, подымает пошлину на вывоз за границу многих видов сельскохозяйственной продукции. И это будет рыночная мера, которая должна успокоить золотую лихорадку, которая возникла вокруг продукции за рубеж.
Знаешь, сколько стоил доллар в декабре? Прошлого года.
Р. Голованов:
- 68 рублей.
В. Сунгоркин:
- Ничего подобного, 61. Ну, тоже отличие есть. А я специально подглядел, не потому, что я такой умный. А сейчас 75 был, да? 76. Значит, он упал больше, чем на 20%. Вот оно все и повлияло. Плюс стало все выгодно экспортировать. И начался суровый разговор Путина, причем, очень интересный. Ему министр сельского хозяйства говорит, Патрушев – фамилия такая очень интересная в России. Он говорит: Владимир Владимирович, мы вообще заработали на экспорте сельского хозяйства гораздо больше, чем собирались. И называет цифры. Завтра они выйдут в «Комсомольской правде», я их не помню. Но там хороший цифры. Мы заработали на вывозе сельхозпродукции десятки уже миллиардов долларов в год, как на нефти. Здорово? Здорово. Остался пустяк, о котором мы всегда в России забываем. Мы забываем, черт, а что там свой-то народ? Который в России остался. Он-то, ему чего осталось или нет?
И тут Путин, готовясь к прямой линии или что там будет – пресс-конференция на днях. Или прямая линия?
Р. Голованов:
- Пресс-конференция.
В. Сунгоркин:
- Да. И собирая вопросы, вдруг видит, что масса вопросов о росте цен. Нас же учит партия чему? Партия нас учит – «Единая Россия», что у нас инфляция 4% в год. А ему говорят, слушай, сахар 71, масло 27, мука 12, да? Мама моя родная! Ничего себе! А мы же знаем, что роста доходов не было в этом году, а роста производства нет. Вот это все и сработало.
Р. Голованов:
- А вот Патрушев: план составлял 25 миллиардов долларов, а мы должны перешагнуть отметку в 28 миллиардов.
В. Сунгоркин:
- Так это оно и есть! Ну, что сейчас будут делать? У нас правительство, к счастью, не белорусское. И Путин – это не Александр Григорьевич Лукашенко. Они сейчас будут подымать пошлины, второе – деваться некуда, надо что-то придумывать типа фудстемпов, надо уже доходить до решения – это для малоимущих, чтобы были талоны на питание. На покупки. И это будут рыночные меры. Четверть Америки получает эти фудстемпы, да? Эт рыночная мера, но это не то, что Александр Григорьевич Лукашенко чему учит: а давайте-ка мы будем контролировать цены! Нет. Контроль цен – это вещь очень опасная. Контроль цен приведет к тому, что… Во-первых, кто будет контролировать? Участковый с маузером будет ходить? Так мы знаем, как он будет контролировать! «Так, Мироновна, ты мне вот этой колбаски положи, вот этого маслица, сахарка и вон ту ногу баранью. Я пошел. Не шали, Мироновна! Перепиши ценники!». Так?
Р. Голованов:
- Вот нам пишет Олег Викторович и говорит, что опять все задания Путина не выполнят, как это и было с майскими указами.
В. Сунгоркин:
- Нет, на деле уже происходит, к счастью. Происходят пропагандистские меры и рыночные, да? Пропагандистская мера, после которой ничего не случится – это рекомендации правительства. Конечно, ничего особого не случится. И ничего, что не случится, потому что если их выполнять, то, скорее, просто продукты эти исчезнут, попрячут их, как в 20-е годы кулаки прятали зерно. В итоге, возник голод в Поволжье знаменитый. А потом вообще все рассыпалось, кулаков пересадили.
Вот на эту тропу мы, к счастью, не встанем. А Александр Григорьевич туда идет прямо семимильными шагами. Но под прикрытием этих пропагандистских увещеваний, на которые мы не встанем, происходит, например, повышение пошлин. Они поднимаются на 30%, между прочим, на вывоз сельскохозяйственных продуктов. И это позволит уже спокойно создавать некое затоваривание внутри страны и снижать цены. Вот это уже рыночные методы.
Р. Голованов:
- Хороший вопрос к нашей программе: «Что будет дальше? 2021 год – цены сильно вырастут?».
В. Сунгоркин:
- Ой, господи. Это будет зависеть от того, что будет с долларом. Если доллар будет расти, цены будут расти. Это однозначно. Но есть и хорошее. Так как цена нефти за последние дни, а надежда с вакциной связана, выросла до 50 долларов снова, а это неплохая цена, а доллар, как мы слышали в новостях, начал приходить в равновесную ситуацию, рубль стал приходить в себя. И доллар уже на 73 рубля опустился. Это обнадеживает на то, что такого роста цен уже не будет.
И год 2021, надеюсь, не будет настолько тяжелым годом для экономики, как 2020-й.
Р. Голованов:
- Вот, Владимир Николаевич, вы раньше всех нашли золото – перевал Дятлова. И мы много в «Комсомольской правде» про это пишем. И потом выходит потрясающий сериал. Все ахнули: русские научились снимать сериалы. Вопрос такой: вы, правда, видели, господин Сунгоркин, во время экспедиции на севере огромный летающий объект? Видимо, это про перевал Дятлова.
В. Сунгоркин:
- Слушай, правда – не правда… Если бы я был в одиночестве в гордом, тогда я бы в жизни не баловался… Илюмжинов у нас есть – знаменитый рассказчик, у него многочисленное: а я с детства их вижу постоянно!
Это было, раз такая пьянка пошла, это было на БАМе в 77-м году. Нас было человек семь. И я ту же самую Наташу Варсегову через много лет, к сожалению, попросил найти всех этих людей, чтобы меня там не было, во всей этой истории. А это мы делали такой десант, а я же на БАМе работал, мы делали десанты через горы. И я попросил Наташу разведку дороги, где будет прокладываться когда-то БАМ, это был 1977-й год. И я попросил Наташу найти всех этих ребят, которые были со мной в этом десанте, а нас было то ли семь, то ли шесть, то ли девять человек. Уже не помню. И она нашла их всех, записала все их рассказы, аудио, как все это случилось. Со всей этой группой, в которой я тоже был.
Р. Голованов:
- Это НЛО или что это такое? Как оно выглядело?
В. Сунгоркин:
- А вот не скажу! Вот это НЛО, да. Так вот, такой НЛО, что энлэошней не бывает.
Так вот, у нас четыре минуты осталось? Я лучше призову всех любознательных наших ребят зайти на сайт в интернет и поискать, не знаю, как по поисковику: Варсегова встречается с теми, кто видел НЛО, с группой БАМа.
Р. Голованов:
- Варсегова. БАМ. НЛО. Ключевые слова найдете.
В. Сунгоркин:
- Думаю, найдут. Там двое или трое из наших ребят уже умерли просто от старости. Один, что забавно, отказался от интервью в категорической форме. Не он, а его жена отказалась. Говорит, не подходите с этой темой! Не пушу! Видимо, боятся, что он расскажет такое, что его в деревне все будут сумасшедшим считать.
Р. Голованов:
- Виктор Нестеренко – это оттуда?
В. Сунгоркин:
- Вот! Оттуда! Нестеренко, Приходько, Буторин – прораб, Люблянин Валентин Иванович, умерший уже. Вот эта вся группа живописная попала в эту ситуацию.
Р. Голованов:
- Вот! Нашел! Статья называется «Мог ли НЛО погубить туристов на перевале Дятлова?».
В. Сунгоркин:
- Я думаю, статей много таких вышло, на самом деле. В целом в интернете про связь того и сего.
А сериал, действительно, интересный. Я его не досмотрел до сих пор. На шестой серии сижу, все время времени нет. Но я вижу, что сериал сделан от всей души.
Р. Голованов:
- Владимир Николаевич, а на месте перевала Дятлова вы видели какое-то чудо, кроме Андрея Малахова? Или там такого нет?
В. Сунгоркин:
- Нет, я никаких чудес не видел. Я был на перевале Дятлова дважды, оба раза зимой. Мы не просто приехали, мы делали экспедиции туда, последний раз было штук двадцать снегоходов у нас, прокуроры с нами ехали, землемеры, гляциологи, судмедэксперты. От всей души мы там погуляли. И Малахов, так сказать, туда прилетел на вертолете. Андрей. Он тоже мужественный человек, потому что он туда прилетел на вертолете в страшную погоду, а там погода всегда страшная. Почему-то в основном страшная. Был такой буран, он в такой буран умудрился приземлиться там.
Р. Голованов:
- А можно классика зачитать? Сергей Александрович Пономарев: «Когда же, наконец, кто-нибудь напишет и скажет: да хватит уже про этот пресловутый перевал! Нет там никакой тайны, а историческое ЧП, когда группа туристов погибла в результате схода лавины. За шестьдесят лет сделали черти что! Нагнав пурги домыслов и вымыслов».
В. Сунгоркин:
- У нас есть две минуты ответить? Пономарев – это наш такой Глеб Капустин. Был у Шукшина такой персонаж. Это вылитый Сергей Пономарев, глубоко мною любимый. Значит, конечно, это никакая не лавина. Я постоянно сталкиваюсь с таким подозрением, что мы занимаемся обманом народа, охмурением. Для того, чтобы денег на этом заработать, аудиторию и так далее.
Конечно, это не лавина. Там многое, есть 15 факторов, что это никакая не лавина. Ну, для начала, знаешь, пушки не стреляли, потому что не было снарядов, да? А есть еще 15 причин, почему они не стреляли. В данном случае 15 причин можешь не называть. Палатка осталась на месте! И в палатке все вещи. И лыжи, которые стояли стойками, не погнулись. Интересная такая лавина, да? Палатка даже не порвалась от этой лавины. И не упала. Они же залезли в эту палатку после.
И вишенкой на торте, чтобы уж для Пономарева специально, когда туда подошли первые люди, на коньке палатки этой обнаружили фонарик. Представляешь? Лавина была такая, что она и палатку оставила целиком, и даже фонарик на палатке!
Пономарев, он, конечно, фантастический человек. Он мог бы все это посмотреть, но ему хайп нужен. Он широкий человек.
Фонарик, лежащий на палатке, это, конечно, интересное последствие схода лавины. Но там можно дальше много еще рассказывать. Травмы, которые совершенно никак с лавиной не связаны, само отсутствие лавины – маленький пустяк. Когда пришли люди, они там лавины не видели.
Р. Голованов:
- Вы-то к какой версии пришли?
В. Сунгоркин:
- У нас нет цельной версии, но у нас – я имею в виду тех, кто этим занимается, видно, сегодня уже просматривается из тумана следующее точно. Что они убиты, что их убили, что это насильственная смерть. И что их убили очень необычным способом, что были какие-то странные пытки этих людей. Но дальше у нас ничего ни с чем не совпадает. Потому что травмы…
Р. Голованов:
- Все! Читайте на сайте KP.RU – статья Натальи Варсеговой. И перейдите про НЛО и кто мог убить туристов.
В. Сунгоркин:
- Спасибо! Всего доброго!