Что будет после СВО: на новых территориях продолжают учиться по украинским учебникам
И. Измайлов:
- Здравствуйте. Это радио «Комсомольская правда». Здесь Игорь Измайлов. Сегодня с нами Юрий Баранчик, политолог, кандидат философских наук. Юрий Владимирович, приветствую вас.
Ю. Баранчик:
- Добрый день.
И. Измайлов:
- Один из вопросов, который вроде на повестке дня, но надо сказать, что не так много внимания и времени уделяется этому, это вопрос того, что же будет после специальной военной операции. И вы у себя в Telegram-канале тоже периодически этот вопрос поднимаете. Давайте с этого начнем. На примере истории, случившейся на Украине, там две таких новости проскочили за последнее время. Одна связана с тем, что мальчик смотрел мультики на русском языке, за что был превращен в инвалида фактически другим ребенком. И вторая история. Это ребенок из так называемого детского лагеря «Азовец». Речь идет о запрещенной в России террористической, экстремистской организации, но в детском чудовищном проявлении. Есть его ролик, когда ему 12 лет, и он там уже говорит о том, что надо делать с москалями. И вот сообщение о том, чем закончилась его жизнь. Но в любом случае история совершенно трагическая.
Должны ли мы сегодня больше говорить о том, что же будет после специальной военной операции? Раз. Мне кажется, этот вопрос неизбежно связан с денацификацией, которая заявлена одной из целей специальной военной операции. Есть сегодня понимание, что это такое, как она будет выглядеть, и, что называется, на земле как мы будем это проводить? Потому, что вот эти случаи, они, может быть, и небольшие в новостной повестке, но они совершенно чудовищные. И понятно, что мы с ними столкнемся.
Ю. Баранчик:
- Я вам даже больше скажу. На днях буквально общался с людьми, которые периодически ездят на ленточку, помогают нашим бойцам. В частности они были на новых российских территориях, там тоже парадоксальная ситуация складывается, что люди засели, украинцы, и ждут, что будет происходить. А вот детей, допустим, они не отдают в российские школы, а они учатся онлайн в украинских. То есть по украинским программам, я уже не знаю, как там это технически реализуется, но, видимо, через Zoom или какие-то другие программы. И вот они, по сути дела, онлайн занимаются на мове, по украинским программам в школах онлайн украинских. То есть это ведь продолжение того ряда, о котором вы сказали, это ведь тоже большая проблема.
И здесь мы должны понимать, что на самом деле, как мы видим, на поле боя были танки, потом появились мангалы, а потом танк вернулся к той форме, которая была в начале ХХ века. Такая бронированная, квадратная, здоровая крепость. То есть какие-то такие парадоксы происходят в духе «Безумного Макса». То есть цивилизация развивается, а новейшая техника, те же «Абрамсы» дронам не могут противостоять. И вот что с этим делать? То есть, это какой-то парадокс технологической революции. И здесь то же самое происходит. Казалось бы, ну что там, 8 лет.
И. Измайлов:
- Интересно, да. Сначала шли к большому. Это вот эти огромные танки или там огромные корабли, и вернулись опять к малому, который оказался в каком-то смысле…
Ю. Баранчик:
- Да, да, и вот дальше как воевать, например? Что танк превращается в такое очень парадоксальное средство ведения боевых действий, это понятно. Вот, допустим, мы можем посмотреть на военно-морскую мощь Британии или США, авианосцы в свое время они доминировали, а сейчас уничтожить их ничего не стоит, то есть это копеечные буквально затраты, то есть все упирается в вопрос денег, экономии и средств. И вот здесь, если мы перейдем к гуманитарному измерению этой проблемы, то мы увидим, что, казалось бы, что такое 2014 год, да и сейчас там 2024, как может так измениться мировоззрение людей за 10 лет, чтобы мы уже достаточно давно часть украинского народа, который, по сути дела, русский народ, называем зомбированными. Ведь у них это зомбирование произошло достаточно быстро. Можно вспомнить тот же 2014 год, когда Майдан, кастрюли пошли, были боевые наркотики, в том числе, как потом оказалось. Знакомые одни приезжали, бабушка приехала к знакомым, ей стало плохо здесь через неделю, вызвали скорую, оказалось, что у нее интенсивное отравление организма. Какие наркотики, бабушка, употребляла? Она говорит: я таких слов не знаю, я пила водопроводную воду. На уровне даже организации коммунального хозяйства это все осуществлялось, как бы внедрение.
Ну ладно, это такой химический вопрос, но ведь на самом-то деле многие люди в это верят на Украине, в ту идеологию, которая там начала транслироваться бандеровской хунтой. И парадокс еще один заключается в том, что, ну ладно, территория Западной Украины, которая, в принципе, достаточно давно это исповедовала, но это территория Восточной Украины, и наши люди, и много подразделений, которые были брошены в первые месяцы в топку войны с украинской стороны, это были как раз таки выходцы из восточноукраинских земель.
Тут можно много о чем говорить. На мой взгляд, одна из основных причин этого – то, что люди обозлились и на Россию, когда мы не стали их брать в 2014 году. И они: ах, вы так к нам, да, и мы вам не нужны? И вот у них появилась какая-то внутренняя злоба, а вот уже на этой внутренней злобе начали играть.
И. Измайлов:
- Почему она не появилась в Донбассе - в Донецке, в Луганске? Одесса вышла…
Ю. Баранчик:
-. Потому что мы их как бы взяли к себе. А Одесса – он такой достаточно специфический, многонациональный город, он всегда такой, знаете, партизанско-бандитский такой, контрабандитский был. Поэтому по менталитету портовые города, допустим, тот же Питер, Владивосток, Новороссийск, Одесса, они всегда отличаются от городов континентальных, потому что люди в этих городах более живые, более динамичные, более быстро принимают решения и жесткие решения могут принимать. Потому, что сама местность к этому располагается.
И. Измайлов:
- А как тогда проводить денацификацию? Да, цель заявлена. Вопрос к демилитаризации? Здесь много говорится и много обсуждается. Ясность вносится. А в вопросе денацификации, то, что вы приводите, поколение выросло фактически в русских городах. А на запад, если идти, там еще сложнее.
Ю. Баранчик:
- Возьмем Харьков. Во-первых, мы говорим, Харьков – русский город. Большинство городов Беларуси, практически все города Украины – это была зона оседлости евреев в начале XX века. Это были еврейские города, по большому счету. Как в Беларуси происходило, евреи увозились в Германию, они уничтожались в концлагерях, а белорусы на работы угонялись в Германию. То же самое с Украиной происходило. Почему в Беларуси потеря населения 25%? Это еврейское население было уничтожено. На Украине то же самое происходило. Тоже город очень такой и сложный. Но даже допустим, что он русский город, потому что мы передали его в свое время в Украинскую ССР из состава РСФСР. Там ведь тоже можно ожидать что? Мы видим, как там разрушается инфраструктура и, возможно, будет достигнут тот момент, когда люди просто пойдут из города. И вот с учетом населения, там полтора, где-то два миллиона в Харькове население, можно себе представит, спрогнозировать, что ушло, допустим, 75% и осталось 300 тысяч. Вот это те, которые хотят быть с нами. А миллион или миллион двести ушли. Хорошо, нам, с одной стороны, хорошо, не надо их там денацифицировать, да, они куда-то там идут на Западную Украину, потом растворятся где-то в Европе или в Америке, или там в Латинской, или в Африке.
И. Измайлов:
- Но многие люди не смогут уехать, там жилье.
Ю. Баранчик:
- Ну, бабушки, допустим, кто-то не сможет уехать, нам же надо будет их кормить. Кто останется, допустим, опять-таки здесь надо разбираться, это наши люди, или, скажем, они остались как подпольщики. На самом деле этот процесс будет очень долгий. Мы видим, что сама СВО происходит гораздо дольше, чем мы, наверное, ожидали в 2022 году. Мы думали, что она достаточно быстрой будет. Я думаю, что процесс денацификации будет гораздо более длительным, растянутым во времени.
И. Измайлов:
- После самой специальной военной операции?
Ю. Баранчик:
- Да. Да, мы создадим там органы власти. Я в свое время общался с человеком, который преподавал на факультете организацию органов власти на захваченных территориях. То есть вот в СССР были такие институты, где учились люди. Соответственно, мы преподавали эти науки тем же, болгарам, румынам, африканцам и так далее. И своих кадров растили. Я не знаю, есть ли у нас сейчас такие отделения или факультеты, где готовятся. Нам ведь нужны люди. Мы видим, что у нас чиновничество достаточно низкого качества. А мы должны соответственно транслировать свою власть на другие территории, люди нам должны верить.
И. Измайлов:
- С какой идеологией мы туда должны прийти? С каким флагом и с каким будущим? Какой образ будущего?
Ю. Баранчик:
- Никто не спорит с тем, что у нас у самих сейчас этого образа будущего нет. Идеология у нас только сейчас разрабатывается. Есть пока несколько общих таких достаточно понятий: патриотизм, любовь к Родине. Ведь и либералы могут сказать, что я тоже люблю родину, и коммунисты. Но у всех любовь разная. Кто-то считает, что без миллиарда долларов, как кто-то сказал с бывших чиновников, ты не человек, а кто-то считает, что, наоборот, надо все обобществить и двигаться коммунами в светлое будущее.
И. Измайлов:
- Фашисты есть, которые родину любят.
Ю. Баранчик:
- Да, поэтому здесь прежде всего надо разобраться внутри себя.
И. Измайлов:
-Не дай бог, чтобы у нас было, но на примере той же самой Украины, то, что мы говорили.
Ю. Баранчик:
- А потом есть формальный момент – создание органов власти, создание силового аппарата на местах, та же полиция, милиция, федеральная налоговая служба какая-то. А дальше – учителя, врачи. Кто эти люди там будут? Особенно учителя, например. Мы их опять будем завозить с территории? Они там будут оставаться жить или временно, как на север приехал три месяца, отработал и назад. Условия жизни, будет ли действие террористической подполье, или мы его сможем быстро ликвидировать. Это такой очень большой и сложнейший комплекс вопросов. И, когда многие говорят: давай мы быстро захватим как можно больше территорий. Я говорю: хорошо, мы войсками захватим, если там еще у нас будет больше солдат. Что значит - захват территории? Надо же на каждом перекрестке, в каждом селе поставить контрольный пункт, какую-то комендатуру. Это люди.
А вот дальше? А вот инфраструктура как будет жить? Где мы возьмем этих людей с тем, чтобы это все заселить, если оттуда народ уедет? А если он не уедет, то как мы с ним будем работать? Украинцы привыкли к тому, что у них телевидение до специальной военной операции было достаточно разнузданное и свободное. Все точки зрения высказывались и так далее.
И. Измайлов:
- Ну не все как раз. Наши журналисты не имели возможности вам высказывать свое мнение.
Ю. Баранчик:
- Как сейчас это там будет происходить? Кто там будет работать? Шарий и Арестович (террористы, экстремисты) сейчас такие как бы пророссийские давят этого Зеленского, критикуют его. А кто там будет вещать?
И. Измайлов:
- Юрий Владимирович, мы говорим, собственно, о том, что будет после специальной операции и как нам быть. Не очень понятно, где и о какой территории будет идти речь. Ну конечно, кроме конституционной территории, это мы вообще не обсуждаем, будут ли серые зоны и т.д. Но мы с вами коснулись образа будущего, вот этого флага, с которым мы придем неизбежно. Я процитирую Дмитрия Пескова: «России и Европе уже не удастся построить отношения, как раньше. Москва будет учитывать имеющийся опыт». 30 лет последних мы говорим о том, что случилось с сознанием украинцев. Здесь 30 лет последних мы жили в том, что мы идем на Запад, западные ценности – это свет и луч, это тот самый флаг, путеводная звезда, мы это брали, впитывали, а теперь получается – нет, мы туда не идем. В Китай тоже - нет этого флага, он не поднимается. У нас хорошие отношения, партнерство, товарооборот и так далее. Но это не то, если мы говорим об идеологической какой-то истории. Она сейчас зреет и распустится как этот весенний цветок? Или еще далеко?
Ю. Баранчик:
- Вы знаете, путь предстоит большой, но начинать надо с того, что есть. Вот у нас сейчас есть в России определенная ситуация в области идеологии, патриотизма, это все воплощается в определенного рода культурных проявлениях, образовательных, в кинематографе, прежде всего, в последнее время, действительно, стали появляться очень неплохие фильмы, талантливые, молодые ребята это все снимают. Я думаю, что эта работа должна вестись на всех уровнях, но, естественно, она должна начинаться с того, что у нас есть сейчас. Мы должны вот то, что у нас есть сейчас - плохо, хорошо, не важно… Вот если мы посмотрим на Запад, раньше у них тоже все было хорошо. А сейчас вот когда мы…
И. Измайлов:
- Запад другой был?
Ю. Баранчик:
- Да, да. Мы когда видим это ЛГБТ, когда…
И. Измайлов:
- Запрещенная в России, тоже террористическая, экстремистская…
Ю. Баранчик:
- Да, ребенку там навязывают какие-то занятия, если его родители не пускают, их могут первый раз посадить на 15 суток или оштрафовать, а второй раз или третий изъять ребенка из семьи…
И. Измайлов:
- То есть сразу передать его в другую семью.
Ю. Баранчик:
- Да. Это ни в какие ворота не лезет. А где этот образ будущего? На Западе его нет, у нас еще нет. Я думаю, что надо начинать с того, что у нас сейчас есть худо-бедно, и вот это транслировать туда. Но одновременно (эти процессы идут достаточно быстро) мы должны и у себя создавать что-то светлое, великое. Можно критиковать коммунизм, но эта идея дала не только народам Советского Союза или Российской империи бывшей луч света, и мы выстояли в борьбе с фашизмом, но и народам Африки, Латинской Америки, худо-бедно, но это было 70 лет истории. Все народы поднялись, и сейчас это наше богатейшее прошлое, вот эта антиколониальная борьба, когда мы подняли весь мир. По-моему, на гербах более 20 стран мира автомат Калашникова. Вот, можно сказать, мягкая сила, можно сказать, жесткая, но она работала.
Когда мы сейчас заходим в Африку, там ЧВК работает, ради бога. Кто-то говорит, что надо работать такими методами. Но все страны мира разные, и работать надо теми методами, которые работают. Там работают силовые методы – там работаем силовыми. Здесь, условно говоря, кинематограф, - работаем кинематографом. Здесь, условно говоря, кому-то Шаман или Витас понравился – работаем Шаманом и Витасом. Все методы допустимы, если они работают. Вот то, что не работает, например, какие-то идеи, их надо моментально убирать из обихода, не тратить государственные деньги на их продвижение, заменить их тем, что работает.
И. Измайлов:
- Это должно работать в рамках какой-то оболочки или какого-то вектора, пути или кто во что гораздо и кто как видит, а там – что получится?
Ю. Баранчик:
- Знаете, в истории России всегда вектор был, но всегда получилось на местах, как получается. Как у нас говорили, строгость закона компенсируется необязательностью его выполнения. Вот здесь то же самое. Несомненно, будут написаны программы, концепции, они получат финансирование, это все пойдет в массы. Но на местах всегда есть конкретные люди, кто-то это будет саботировать, те же наши чиновники, которые ничем не будут заниматься, просто будут отдыхать. Кто-то будет очень сильно чем-то заниматься, кто-то будет пропихивать своих родственников, кто-то бизнес на этом замутит. Вот 20 направлений возьмем, и на каждом направлении это будет своя какая-то песня отдельная. Но в этом и заключается многообразие мира, ничего с этим не поделаешь.
И. Измайлов:
- Вернемся к специальной военной операции. Читая ваш Telegram-канал, вы говорите, что Украина – это часть большой войны Запада и НАТО против России, с одной стороны. С другой стороны, заявления и сообщения из братской нам Белоруссии о том, что тамошняя оппозиция вынашивает планы, чтобы захватить один из приграничных районов Брестской области…
Ю. Баранчик:
- Да, Кобринский район.
И. Измайлов:
- И попросить НАТО о признании, помощи и т.д. Как в этом направлении могут развиваться события, и что мы можем противопоставить этому?
Ю. Баранчик:
- Знаете, я достаточно давно прогнозировал различного рода варианты, рассматривал, в том числе и масштабирование конфликта, который может происходить за счет других территорий. Здесь все зависит от того, кому принадлежит стратегическая инициатива. Достаточно длительное время в СВО инициатива принадлежала Западу, потому что он регулировал уровень эскалации. Захотел, немножко нажал на силовую составляющую – полетели ракеты. Допустим, от шлемов, бронежилетов перешли к автоматам, потом к пушкам, потом к танкам. Сегодня буквально появилась информация, что уже истребители F-16 базируются в Румынии, аэродромы на Украине подготовлены. Собственно говоря, встает вопрос о том, что сбивать – ракеты, которые запускают эти истребители, либо сами истребители? А может быть, проще ударить по 2-3 аэродромам в Румынии, чтобы уничтожить сразу 30 истребителей?
И. Измайлов:
- Это не ядерная война в Европе?
Ю. Баранчик:
- Нет. Мы же можем бить не ядерным оружием. У нас есть «Кинжалы», «Искандеры»…
И. Измайлов:
- Но это в любом случае нападение на территорию…
Ю. Баранчик:
- Мы ведь сказали (по-моему, Владимир Владимирович Путин об этом говорил), что мы будем уничтожать всю инфраструктуру, которая связана с нападением. То, что касается Белоруссии. Запад всегда манипулировал этой эскалацией. Но сейчас инициатива на линии фронта принадлежит нам, и мы в принципе можем регулировать этот уровень эскалации. Ведь есть сценарии, когда Запад, например, втянет Белоруссию в эту воронку, зайдут войска с территории Польши или, допустим, через Украину.
И. Измайлов:
- А тогда для нас это что, нападение на Союзное государство?
Ю. Баранчик:
- Да. У нас в России есть обязанность защитить территорию Белоруссию.
И. Измайлов:
- Да тут не то что обязанность. Даже если бы такой обязанности не было, понятно, что…
Ю. Баранчик:
- Да. Соответственно, если они зайдут, то это уже агрессия, тогда мы можем, собственно говоря, напрямую работать по территории Польши или другой страны, с которой этот заход осуществится, допустим, с Украины. Они хотят сейчас ввести войска НАТО, но не по соглашению стран НАТО, а отдельные страны, та же Франция. Макрон неоднократно заявлял, якобы они зайдут либо в Одессу, либо на север Украины, 120-140 тысяч перебросят…
И. Измайлов:
- С приграничья Белоруссии перебросят на линию боевого соприкосновения.
Ю. Баранчик:
- То есть, есть разные сценарии. Есть сценарий прибалтийский, скажем. Мы недавно с коллегами дискутировали, и кто-то сказал, что нам нужен будет месяц для захвата Прибалтики. Там территории по 400 километров имеют, не больше. Это, собственно, день-два хода танковой колонны. И мы выходим к морю, например. И всё, нет там никакой Прибалтики. Мы тоже можем эскалировать на этом направлении.
И. Измайлов:
- Это опять НАТО.
Ю. Баранчик:
- Ну, а что делать?
И. Измайлов:
- Как что делать…
Ю. Баранчик:
- Чего мы боимся?
И. Измайлов:
- Давнишняя мечта наша московская – соединиться и обняться с Берлином на долгие годы, если не навечно.
Ю. Баранчик:
- Ну, этого не будет.
И. Измайлов:
- Этого не будет, но Соединенные Штаты переводят это в то, что Москва и Берлин просто друг друга… Сначала Москва и Киев, потом Москва и Берлин опять.
Ю. Баранчик:
- Я думаю, у нас цель на европейском театре военных действий – это Лондон, Британия. Достаточно, думаю, будет туда ударить, и Штаты сдадут назад. Потому что основной город и страна, которая мутит всю воду, откуда, собственно говоря, ведет свои ноги глубинное государство, это Лондон, это британская элита, которая распространила свои щупальца организационные, кадровые по всему миру.
И. Измайлов:
- Соединенные Штаты тоже только рады будут, если будет идти война, что с Европой, что с Британией, они-то в выигрыше будут. Россия втягивается в войну с большой Европой, с большей частью НАТО, а потом остается один Китай, который враг номер один для США, о чем они и говорят.
Ю. Баранчик:
- Как мы можем втягиваться? По сути дела, мы и сейчас воюем с НАТО, но как бы на своей территории. Я в свое время приводил пример. Что сделал Пригожин в Бахмуте? Вместо того, чтобы бегать по линии фронта нам частями Министерства обороны, где есть прорыв, зайти, мы устроили эту бахмутскую мясорубку. Вместо того, чтобы украинские части по всему фронту летали и кололи нас, они вынуждены были все в одну точку стягивать. Это горлышко, это как спартанцы с персидской армией воевали. 300 человек, условно говоря, но они держали узкое горлышко и успешно уничтожали всю эту массу. Мы сделали то же самое с ВСУ. Что сейчас делает НАТО? Ведь они, по сути дела, то же самое делают с нами на Украине. Украина – это узкое горлышко, куда они поставляют технику, пока есть мобилизационный ресурс украинцев, потом они будут румын туда подтягивать, болгар, возможно, прибалтов, поляков, негров начнут. Вот сегодня тоже новость появилась. На американских сайтах, которые занимаются трудоустройством, появились объявления о найме людей, обладающих военным опытом, для боевых действий на Украине. То есть открыто наем уже идет.
И. Измайлов:
- Это как раз в рамках пакета очередных траншей, на эти деньги покупают наемников.
Ю. Баранчик:
- Просто покупают мясо. А в Латинской Америке таких ребят много. Почему бы нет? В Африке той же.
И. Измайлов:
- И это опять не страны НАТО. Ну, мало ли кто приехал.
Ю. Баранчик:
- Да. Как мы в свое время говорили, давайте, 40 тысяч корейцев заедет, трактористов, условно говоря, в Луганскую область, будут там на тракторах пахать. Здесь могут быть разные вещи и разные сценарии, но это горлышко существует, и мы с ними воюем. Просто как мы воюем? Мы несем людские потери, инфраструктурные потери, НПЗ, наши города страдают, мирные жители в приграничных городах – Белгород и т.д. Доходит уже до Воронежа, Казани. А как они воюют? Они с удовольствием… Машины ездят, заводы работают, НПЗ работают, они смотрят телевизор.
И. Измайлов:
- Юрий Владимирович, мы говорили, что НАТО всё втягивает, Соединенные Штаты радостно толкают Европу на убой, и экономически, и любой другой… Вы сказали о том, что они фактически открыто покупают наемников в других странах, чтобы забросить их туда. Даже гражданство украинское не надо давать. Что с этим делать?
Ю. Баранчик:
- Знаете, нам надо самим задавать план по эскалации. Чего больше всего боятся западные политики? Западные политики больше всего боятся недовольства своего собственного общественного мнения. Вот сейчас у них будут выборы в Европарламенте. Мы, возможно, тянем до этого, чтобы правые партии в ряде стран пришли к власти или в Европарламенте правые партии взяли большинство. Они тогда смогут оказываться какое-то влияние на выработку решений. Но есть и другие, более действенные и жесткие методы. Я уже говорил, что мы сейчас пока несем потери и в людях, и в инфраструктуре. Натовцы потерь не несут. Но если мы начнем наносить туда удары… Нам, по большому счету, по барабану, как они там будут оправдываться, но если у них перестанет течь горячая вода, холодная вода, если у них не будет газа, электричества, те же немцы, французы спросят своих правителей: это вы вот об этом говорили нам, когда хотели воевать с Россией?
И. Измайлов:
- Заткнут их, Юрий Владимирович. Где немецкая экономика была два года назад и где она сейчас? Им впихнули дорогой газ, им впихнули дорогие госконтракты от американцев, оттуда выезжает немецкая промышленность та самая в Китай и в США. Немцы, где они, что случилось с немцами? Кстати, немцам прямо говорили: ребята, готовьтесь к тому, что будет опять мобилизация, опять сапог, опять под ружье, русский идет, вы должны – вперед и с песней. Да, голоса, конечно, есть, но что они меняют?
Ю. Баранчик:
- Я думаю, нам этого бояться не надо, это их проблемы, собственно говоря. И ведь можно нанести удары не ядерным оружием, а теми же нашими гиперзвуковыми комплексами различными. И просто показать немцам, к чему это приведет. Потому что когда мы говорим о конфликте с НАТО, например, неужели мы будем так брать польские, румынские города? Мне кажется, легче наносить удары тактическим ядерным оружием, полностью выжигая территорию. Помните, в Великую Отечественную мы за Польшу отдали 800 тысяч, за какую-то другую страну 400 тысяч своих ребят положили. Зачем? Я считаю, что мы не имеем права тратить так наши жизни.
И. Измайлов:
- Ядерная война в Европе?
Ю. Баранчик:
- Ну, это их проблема.
И. Измайлов:
- Это будет и наша проблема.
Ю. Баранчик:
- Какая? У них ядерное оружие только у Британии и Франции есть. Притом у Британии ядерным оружием управляют все равно американцы, оно у них только на подводных лодках стоит.
И. Измайлов:
- А дальше вы что будете делать? Находиться под санкциями уже всех, в полной экономической блокаде? Мы же не Советский Союз, который… Да и тут еще вопрос, как долго смог бы находиться в экономической блокаде.
Ю. Баранчик:
- Знаете, я хочу сказать, что перед СВО у нас многие патриоты (и я в том числе) критиковали экономический блок правительства – Набиуллину, Силуанова и т.д. Но когда СВО началась, первый год был самый сложный. Оказалось, что у нас экономическая составляющая и финансовая, она дай боже, она выдержала все это и показала свою эффективность. Я считаю, что нам не надо бояться, что будут санкции и т.д. Посмотрите, в Москве продукты любого рода есть. Боятся, что вымоется дешевый сегмент. На дешевый сегмент всегда можно ввести карточки, талоны, и он останется, чтобы люди могли покупать простую еду. Но дорогой сегмент, он всегда останется. Мы чего боялись? Что перестанут нам продавать что-то с Запада. Ну, и обошлись спокойно без вещей. Закрыли они свои магазины – и что?
И. Измайлов:
- Дело не только в вещах, дело в станках, в программном обеспечении.
Ю. Баранчик:
- Они же сейчас начали и Китай зажимать. Сегодня прошла новость о том, что после наших спортсменов WADA начала предъявлять претензии китайцам. Сейчас хотят, по-моему, 31 китайского пловца дисквалифицировать и все медали забрать у них. То есть этот механизм у них тоже раскручивается, они не могут просто на нас остановиться. Вот сейчас они попытаются наши деньги реквизировать. Все же видят, те же саудиты, китайцы, что и по отношению к ним то же самое сделают. Поэтому здесь нам не надо бояться, надо идти вперед. Дело в том, что миром правит воображение. Если они будут думать, что мы чего-то там боимся, мы никогда не победим. Если они будут видеть, что мы более отмороженные, чем они, они тогда сами сдадутся.
И. Измайлов:
- Мы всю дорогу идем с идеологией как раз того, что они отмороженные, а не мы.
Ю. Баранчик:
- Это неправильная идеология. Нам надо ввести идеологию, что мы более отмороженные.
И. Измайлов:
- То есть, там нацисты, а мы еще более отмороженные?
Ю. Баранчик:
- Нет, а мы коммунисты.
И. Измайлов:
- А где мы коммунисты?
Ю. Баранчик:
- Ну, в Советском Союзе были коммунисты…
И. Измайлов:
- Но Советского Союза нет и коммунистов нет.
Ю. Баранчик:
- А у нас новая российская идеология. И мы правы. А не они. Потому что мы несем добро. А добро всегда побеждает зло.
И. Измайлов:
- Ну да, но так добро на то и добро, а не более отмороженное, чем зло. А если говорить о ситуации на Украине, вот как часть… что происходит, на ваш взгляд, сейчас в Закавказье, когда мы говорим об Армении, о Грузии, и в целом в том регионе. Там может еще закипеть? Молдавия, кстати…
Ю. Баранчик:
- Может закипеть везде. Потому что Россия самая большая страна в мире и наши границы нигде не заканчиваются. И я об этом тоже писал у себя на канале, что, либо мы бьем в одну точку на западе и там решаем все свои проблемы, либо они нам будут создавать проблемы по всему периметру наших границ. Да, Молдавия не наша территория, и Армения…
И. Измайлов:
- Проблемы Вашингтон создает.
Ю. Баранчик:
- Да. И Лондон.
И. Измайлов:
- Это одно и то же.
Ю. Баранчик:
- Ну, они вместе работают, возможно, там распределены обязанности. Но я к чему? Если мы не решим проблему… вот как Брюс Уиллис в «Пятом элементе» говорил: кто у вас тут главный, с кем вести переговоры? Один говорит – ну я. Он ему в лоб засадил и говорит – кто еще хочет вести переговоры? Вот надо так действовать. Иначе мы будем все время воевать. Бит надо по человеку, а не по палке или по собаке, которую натравливают на нас. Мы все время воюем со вторичным фактором. Вот там Молдавия, Грузия, Армения – мы будем вот там воевать. Надо один раз ударить туда, откуда…
И. Измайлов:
- А что, там будут части НАТО, которые что?
Ю. Баранчик:
- Дело не в этом. Там же могут устроить дестабилизацию. Или вот сейчас Армения, например. Закатают Армению, Турция разместит свои войска, будет общая граница с Азербайджаном. У них же это было в определенных планах.
И. Измайлов:
- Турция разместит где? В Армении?
Ю. Баранчик:
- Конечно. Там же маленькая территория. Поэтому либо мы будем гоняться за вторичными факторами и, знаете, возникает такая замыленность и усталость. Вот там ударили, сям… допустим, вот были учения на севере. Вот у нас есть Кольский полуостров. Есть Финляндия – оттуда есть угроза. Мы не набегаемся по пределам наших границ…
И. Измайлов:
- А что с Финляндией начнется?
Ю. Баранчик:
- Ну, они же запросто по Финляндии могут перерезать Кольский перешеек нам. Финнов-то не жалко. Сколько их там финнов? Их американцы и англичане как мясо используют. Надо будет, они это сделают.
И. Измайлов:
- Но то, о чем вы говорите, это предстоящая какая-то мировая война?
Ю. Баранчик:
- Почему мировая? Финляндия, как член НАТО, сама приняла решение воевать. Там же у них есть порядок принятия решений и вот на чем опирается Макрон, когда он говорил о том, что мы пошлем свои войска? Есть механизм принятия решения, да, скоординированного, когда НАТО принимает решение. И есть механизм, когда каждая страна НАТО принимает решение самостоятельно. И тогда как бы блок НАТО за это не отвечает. Он говорит – это не мы, мы с вами не воюем, это конкретно Польша или Франция. И вот Финляндия в данном случае. Но они будут поставлять точно так же технику, логистические услуги, разведка, спутники…
И. Измайлов:
- Вы не исключаете, что Польша и Финляндия своими …
Ю. Баранчик:
- Да. Польша может зайти на территорию Белоруссии. Финляндия может зайти на территорию России. А если это будет одновременно два захода? Как, мы будем вот ребятами это все купировать или нам легче Хельсинки и Варшаву стереть в порошок?
И. Измайлов:
- А дальше что?
Ю. Баранчик:
- Вот пусть они думают, что дальше.
И. Измайлов:
- Нет, просто то, о чем вы говорите, описываю ситуацию, в которой мы оказались, мягко говоря, не очень…
Ю. Баранчик:
- Ну а что делать? Ведь что произошло после второй мировой войны? Вроде Советский Союз одержал победу. Мы были признаны самой сильной страной в мире. Как США информационно и вообще в массовом психологическом сознании купировали этот момент? Как им удалось выйти победителями? Они нанесли два ядерных удара по территории Японии. Неядерной страны. И все заткнулись. И здесь будет то же самое – все заткнутся просто. Потому что следующий шаг – если кто-то вякнул – вы, что, хотите, чтобы к вам прилетело? Все. Потому что Дании нету, Бельгии нету, если что-то, Люксембург – вообще забудут, что такая страна была. Надо действовать именно таким образом. Кто-то вякнул – туда прилетело. Есть страны, которые обладают ядерным оружием и чем больше они обладают, тем менее они разговаривают. Вот Штаты прекрасно понимают, чем это грозит. У нас осталось до сих пор 7 промышленных регионов, а в США только 2 промышленных региона. И вот мы уничтожаем, условно говоря, северо-западное побережье и Калифорнию. И нам не надо бомбить города, порты… Йеллоустоун – один удар и все, и часть Америки ушла под воду.
И. Измайлов:
- Да, по Лондону, по Хельсинки, по Варшаве…
Ю. Баранчик:
- Нет, я люблю не шахматы, я люблю хоккей. Жесткий вид спорта. Вот надо все сразу расставлять по своим местам. Проигрыш Советского Союза заключался в том, что мы с ними начали миндальничать.
И. Измайлов:
- Юрий Владимирович, переместимся во внутриполитическую повестку. То, о чем говорил президент на встрече с бизнесом, вопросы деприватизации, понятные и справедливые налоговые системы, вопрос того, что современные технологии и современные суперразвивающиеся отрасли требуют рабочих рук, их не хватает. Но давайте думать, как обходиться без мигрантов следующее энное количество лет. Что нас ждет и как, на ваш взгляд, мы здесь должны скорректироваться в условиях того, о чем мы говорили, с тем, чтобы и выстоять, и чтобы никто к нам не полез, и мы могли бы быть суверенны и в экономике, и в промышленности. При том, что мы не будем производить все сами, мы не можем производить все сами. Есть рядом быстрорастущий Китай, но очевидно, что задач стоит громадное число сейчас.
Ю. Баранчик:
- Да, это очень сложная, комплексная проблема, но, если выделять главные моменты, то, на мой взгляд, основных проблем у нас две. Это коррупция и мигранты. Потому что общественное сознание действительно возбуждено этим. И эти проблемы очень тесно связаны друг с другом. Условно говоря, вот строительной фирме удобно завозить мигрантов. И мы все понимаем почему. Потому что им обнуляются зарплаты, не платятся налоги, на бумажке у него написано 100 тысяч, на руки он получает 40. И эти деньги налом уходят собственникам. И это идет суперобогащение просто. Дом построили и он уже там не то что миллионер, он уже десятки миллионов положил себе в карман, в долларах! А труд мигрантов дешевый. Но это низкая производительность труда. На западе сейчас полно технологий, и в том же Китае, когда вот кто-то думает, что стройка это ручной труд, там краны эти, рабочие, десятки, сотни тысяч, которые строят дома – нет, это не так. Если использовать роботизированную технику, то потребность в мигрантах, допустим, в данном сегменте экономики – в стройке – он сокращается в десятки раз. И тот же дом могут строить не 500 человек, а 50. Просто за счет использования дорогой техники. И тогда у нас резко, в сто раз вырастает производительность труда. А это уже экономические показатели. Вот тот же министр строительства может сказать .что у нас была производительность труда на человека, условно, летом 20 тысяч в месяц, а сейчас они стала 200 тысяч или там 2 миллиона. А это экономический показатель. И ведь точно так же мы можем везде пойти.
И. Измайлов:
- Это опять станкостроение, да, это прямо продукты категории А…
Ю. Баранчик:
- Я в свое время был на одном заводе, там, условно говоря, 10 рабочих трудилось и низкая была производительность труда, потому что они руками делали. Потом поставили 4 японских станка, которые обслуживают в смену по одному человеку, и они делают в сто раз больше. Соответственно, себестоимость детали упала не просто в разы, в сотни раз упала. И это стало экономически эффективно. Если тот завод закрывался, потому что не мог конкурировать с теми же китайцами, американцами, то он потом их начал давить даже в наших экономических условиях, с нашими налогами и т.д. И вот этот подход надо распространять везде. И тогда мы решим проблему миграции. Ведь почему-то проблемы миграции нет в тех же Объединенных Арабских Эмиратах. Там все очень жестко. Никто не приехал туда и не получил у них гражданство. Приехал, отработал три месяца или два года и уехал назад. Никто там семьи не перевозит.
И. Измайлов:
- Ну, в Европе-то…
Ю. Баранчик:
- Ну, в Европе да. И в Америке тоже… а в Англии сколько? У них в год по миллиону мигрантов приезжает, которые получают потом гражданство различными путями, да, со всего мира. И ведь там меняется национальный состав. И когда мы говорим о том, что вот это движение БЛМ в Америке или вот то, что миграция захватывает Европу, что у них там 20% в том же Марселе мигрантов живет, не титульного населения, так ведь у нас та же самая ситуация. Только с лагом в 10-15 лет. И в Москве то же самое…
И. Измайлов:
- Смотрите, если мы говорим о низкоквалифицированном труде, то курьеры, например, это что? Отвез, привез. Понятно, что их тоже заменит рано или поздно автоматизированная история, уже ездит по Москве… это быстро наверняка произойдет. Стройка, о которой вы говорите… Но в целом во всем остальном ведь в высоких технологиях, в науке здесь у нас всего хватает? Или мы тоже вынуждены будем…
Ю. Баранчик:
- В науке не хватает. Даже сейчас вот на уровне мема уже народ смеется просто, что выпускник Бауманки это штучный продукт, на который государство тратит десятки тысяч долларов, чтобы дать ему образование, а они сейчас идут работать не по профессии, потому что он, как молодой инженер или ученый, будет 40 тысяч получать, а идут в курьеры… Потому что там 150 тысяч рублей зарплата в Москве. Вот как это? Нормально? Почему это не регулируется изначально на каком-то уровне? Мы должны понимать, что это штучный продукт, его не заменит гастарбайтер в НИИ каком-нибудь, да. А человек ушел. И его можно понять. Мы же говорим, что нам нужна демография, нужны по 3-5 детей. Ну, как можно в Москве купить квартиру, чтобы там было 3-5 детей? Это сколько она будет стоить? И сколько надо зарабатывать? 150 тысяч будет мало. То есть, эти проблемы взаимоисключают друг друга, их решение. Либо это – либо это. Но ведь надо решать комплексно эту проблему. Соответственно, если мы убираем гастарбайтеров со стройки, мы тогда можем платить не 10 людям по 40 тысяч, а одному – 400. И что, наш мужик не пойдет на 400 тысяч? Так это же не только у нас проблема, в том же Воронеже – вот кто-то говорит, что да они не поедут сюда работать. Да, конечно, за 40 тысяч не поедет работать. А за 400 тысяч он и в Воронеже будет работать. Так создайте ему условия, это же наши люди. И тогда у нас будут дети.
И. Измайлов:
- А в целом тогда, если мы говорим об экономике, какие еще шаги с демографией… практически каждый день приходят сообщения о том, что надо делать со ставкой по ипотеке… вы правы в том, что квартиру купить многодетной семье – это неподъемно… Да, мы говорим, что какие-то там сферы экономики сейчас больше внимания к ним приковано, о налогообложении много говорится, каким оно должно быть, нужно ли проводить деприватизацию – сказано, что нет, этого не будет. Но с оговоркой, что, если компании не занимаются саботажем и не работают не в интересах Российской Федерации.
Ю. Баранчик:
- Это очень сложный вопрос, конечно. Я не экономист, чтобы по отраслям расписывать, но, на мой взгляд, есть несколько очень удачных примеров того, как может строиться государственно-частное партнерство. То есть, государству надо задавать векторы, но при этом подключать бизнес к этому. Например, что у нас произошло, почему вообще начался рост экономики России и рост доходов граждан в нулевые? Потому что мы начали взимать налоги и у нефтяных компаний. Помните историю с ЮКОСом и т.д. Ключевой же пункт был этот. Либо вы деньги оставляете в стране, а они их выводили на запад и пытались здесь устроить революцию, да. Как только нефтяные компании поняли новые правила игры, и государство их заставило платить налоги как надо, тут же пошел рост благосостояния и у нас появились деньги на инфраструктуру. Посмотрите, сколько в России дорог строится и всего остального, да. Мы начали перевооружаться, особенно в области ВПК. Это же не просто так мы войну в Грузии выиграли и т.д. Все происходит. Допустим, вот у нас сейчас ВПК хорошо пошло, и экономический блок, и курс рубля стабильный. Но вот то, о чем я хотел сказать – частно-государственное партнерство. Государство определяет правила игры, создает, например, вот институт развития интернета. Создали компанию и начали делать фильмы. С чем-то можно соглашаться, с чем-то можно спорить, но государство дало деньги, что-то вложил частный бизнес и именно не госчиновники стали определять правила игры, а какой-то симбиоз государства и рынка. Понимаете, это как опыт. Вот если пианист не будет играть на концертах, он не будет расти. Ему надо играть. Где-то он хуже сыграет, где-то хорошо, но опыт приобретет. И вот те же самые информационные войска, да. на Украине работает ЦИПСО, да. Плохо для нас, но они работают качественно, поэтому мы вынуждены с ними воевать. У нас такого механизма нет, но ведь его можно создать.
И. Измайлов:
- А какого нет механизма информационных войск для внешней истории или для внутренней?
Ю. Баранчик:
- Для внешней.
И. Измайлов:
- А почему его нет?
Ю. Баранчик:
- Это сложный вопрос. А аргументация такая, что они уже опытные, там англичане и американцы ими рулят, а мы будем их создавать и у нас будет появляться масса ошибок, и мы будем проигрывать.
И. Измайлов:
- Подождите, а Ваван с Лексусом это не информационные войска?
Ю. Баранчик:
- Да, информационные. Но я к чему? Да, может быть, мы начнем проигрывать. Но как создавалась советская разведка? Помните эту историю про Сталина и молодого начальника будущего КГБ? Методом проб и ошибок. Через три год воссоздали всю сеть. И в той же самой Германии. Здесь то же самое. Людям надо пробовать. Они будут ошибаться, но они будут расти в этой работе. Дайте государственную поддержку этим вещам, найдите этих ребят молодых, вот можно оттуда взять людей, отсюда. Нарежьте задачи и пусть они начнут для себя реализовывать. И тогда пойдет движение. И так, я уверен, по многим направлениям можно делать. Вот в строительстве один механизм поддержания и роста производительности труда, а в станкостроении будет другой. Так сейчас вот СВО что показывает? Нам нужны дроны, глушилки, РЭБ, средства связи. Масса людей этим занимается. Надо их поддерживать. Через пять лет, может, будет какая-то крутая фирма на уровне какого-нибудь там Ай-Би-Эм. Поддержите, люди сделают, у нас же народ талантливый.
И. Измайлов:
- Спасибо, Юрий Владимирович.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью
