В России появились четыре новых региона. Но там продолжаются боевые действия

Национальный вопрос
Андрей Баранов и Елена Афонина вместе с экспертами обсуждают, что нужно сделать, чтобы защитить эти, теперь уже российские, территории и живущих там наших сограждан

Е. Афонина:

- В студии ведущие программы Андрей Баранов…

А. Баранов:

- Здравствуйте. И Елена Афонина.

Е. Афонина:

- Да, наконец-то вернувшийся из отпуска Андрей Михайлович…

А. Баранов:

- Ну, немножко отдохнул – имел право.

Е. Афонина:

- Но нам отдыхать с вами не время, поскольку сегодня происходят важные события… Во второй части нашей программы мы обязательно поговорим о том, как относиться к тем, кто убегает от мобилизации за рубеж, да и вообще убегает из нашей страны. Осуждать? Пытаться понять? И как нам с ними дальше жить в одной России? А начнем мы с того, что сегодня Конституционный Суд Российской Федерации одобрил пакет документов о принятии Донецкой и Луганской народных республик, Херсонской и Запорожской областей в состав России. Итак, теперь назначение временно исполняющих обязанности глав четырех новых регионов произойдет в течение 10 дней со дня их принятия в состав Российской Федерации, главы Херсонской и Запорожской областей будут именоваться губернаторами, руководители Донецкой и Луганской народных республик главами республик. Переходный период продлится до 1 января 2026 года. Граждане Украины и лица без гражданства, проживающие в ДНР и ЛНР, Херсонской и Запорожской областях признаются гражданами Российской Федерации. Россия гарантирует всем народам, проживающим на территории новых субъектов, право на сохранение и изучение родного языка.

А. Баранов:

- Ну и надо сказать, что на следующей неделе – в понедельник Госдума рассмотрит изменения в Конституцию в связи с принятием новых четырех регионов в состав Российской Федерации, и во вторник Совет Федераций одобрит, надеюсь, как и все мы, эти изменения.

Е. Афонина:

- А мы сейчас если посмотрим на карту, то поймем, что много очень вопросов возникает к тому, а как будут развиваться дальше события не на бумаге, а на земле, и обсудим мы эти вопросы с директором Центра военно-политических исследований, профессором МГИМО Алексеем Подберезкиным. Алексей Иванович, здравствуйте.

А. Подберезкин:

- Здравствуйте.

Е. Афонина:

- И так же к этому разговору присоединяется представитель главного совета администрации Запорожской области Владимир Рогов. Владимир Валерьевич, здравствуйте.

В. Рогов:

- Да, здравствуйте.

Е. Афонина:

- Позвольте, в первую очередь, вас поздравить – видели вас в пятницу, крупным планом показали, Владимир Валерьевич. Но сейчас вот почему мы попросили связаться именно с вами? Дело в том, что у нас очень большие вопросы и по Донецкой народной республике и, конечно, по Запорожской области. Потому что довольно солидная часть территории в Запорожской области…

А. Баранов:

- …во главе со столицей, городом Запорожье…

Е. Афонина:

- …да, находится под контролем Украины. И здесь возникает вопрос – как то, что будет сейчас зафиксировано уже официально в документах, будет отражаться в реальности на ситуации на земле. Что можете сказать, Владимир Валерьевич?

В. Рогов:

- Я могу сказать одно. Что, если мы посмотрим на пропорции освобожденных территорий, то мы увидим, что, если Луганская народная республики практически сто процентов – 99,24% - освобождена, и Херсонская область – около 93%, то моя родная Запорожская область освобождена на данный момент порядка 73%. То есть, почти три четверти, тем не менее, четверть пока находится под оккупацией англосаксов, легализованных через режим Зеленского, и самое главное – областной центр, к сожалению, сам город Запорожье, находится под их жестким контролем, репрессиями, террором и невозможностью людям высказать свое мнение. Вот ближайшей точкой – я побывал на ней как раз в день проведения референдума – я был в 43 километрах от центра Запорожья, то есть, считайте, в 30 километрах от самого города, в Донецкой народной республике еще меньший процент освобожден – там порядка 57% территории ДНР на данный момент освобождено. Естественно, надо освобождать дальше. Потому что мы-то признаны Россией и принимаемся по полной границе, по административной границе… Да, кстати, и Харьковская, и Николаевская области тоже по 5% освобождены. Мало кто об этом говорит, тем не менее, Николаевская область – там 4 с лишним процента, там тоже были проведены референдумы, и они присоединяются в составе Херсонской области, как непосредственно составная часть ее.

А. Баранов:

- Хорошо. А вам известно, что-то о настроениях людей в той части, которая находится под контролем ВСУ? Давайте возьмем ту же Запорожскую область.

Е. Афонина:

- Вот та информация, которая уже официально подтверждена, о том, что был задержан один из руководителей Запорожской атомной электростанции, а именно – гендиректор ЗАЭС Игорь Мурашов. Об этом и МАГАТЭ в Твиттере сообщило, и сейчас это подтверждается. Плюс к этому вот те, кто являются наводчиками, те, кто указывает, куда стрелять – это те люди, которые сейчас находятся на территории освобожденной, а это значит, что они ведут диверсионную, подрывную, террористическую по факту деятельность.

А. Баранов:

- И давайте уж вопрос до кучи. Те, кто остаются гражданами Украины на территории освобожденной части Запорожской области, или лица без гражданства, и не желают принимать российское гражданство, с ними-то как поступать? Они признаны российскими гражданами, а они скажут – да не хотим мы быть российскими гражданами. Как с ними жить? Какой их статус будет? Выгонять их за пределы? Вот такие вопросы. Ответьте, пожалуйста, какие настроения на той стороне, если у вас есть такая информация, и что делать с людьми, которые голосовали против вхождения в состав Российской Федерации или которые сохранили у себя украинские паспорта?

В. Рогов:

- Если мы говорим по поводу сохранения паспортов, я напомню, и в Крыму, спустя восемь лет, у многих граждан Крыма до сих пор есть украинские паспорта, и они их используют, если надо, условно, там в страны Евросоюза без визы съездить. Хотя, естественно, они интегрировались давно в Российскую Федерацию и являются гражданами России, и нисколько это под сомнение не ставится, и платят все налоги, и участвуют активно в жизни большой России. Здесь, я думаю, нам просто надо идти шаг за шагом последовательно. Понятное дело, если мы говорим о настроениях в городе Запорожье, то для этого надо проводить референдум. Вот мое глубокое убеждение – после освобождения областного центра мы там должны провести референдум, чтобы «без меня – меня женили» у людей не было ощущения, во-первых. Во-вторых, эти люди конкретно очень сильно переживали. Вот меня завалили тысячи людей сообщениями – а как же мы, мы тоже хотим проголосовать, давайте дистанционно, давайте как-то еще. Но любая форма голосования для них была без преувеличения смерти подобна, потому что, если нам угрожали уголовным преследованием – бабушкам, студентам, кому угодно угрожали уголовной ответственностью только за то, что человек придет на избирательный участок. Даже если он проголосует против, ему уже пять лет плюс пообещали так называемые киевские власти режима Зеленского. А тем более, если за, еще больше. Вот мне сейчас там пожизненное дают. Но это вызывает только улыбку, если честно. Пусть хоть нас там заочно сто раз расстреляют. В конце концов, это уже форма сумасшествия и агония режима Зеленского, который путем террора и запугивания пытается людей держать в стране. Для того, чтобы не говорить от имени всех запорожцев, жителей города Запорожье, мы как раз и предлагаем провести референдум после освобождения. Но референдум в тех условиях, где тебя не будут за твое волеизъявление сажать в тюрьму, угрожать, взрывать, обстреливать и держать в том полуживотном состоянии, в каком держат абсолютно всех жителей постукраинского пространства временно подконтрольных режиму Зеленского.

Е. Афонина:

- Владимир Валерьевич, давайте дадим слово Алексею Ивановичу – скажите, пожалуйста, по вашему мнению, что изменяется в связи с теми решениями, которые приняты, и теми действиями, которые будут официально зафиксированы. Что-то меняется на земле? Вот мы видим, что теперь вооруженные соединения Луганской и Донецкой народных республик, Запорожской и Херсонской областей будут в составе вооруженных сил Российской Федерации. И что? Что это на практике изменит?

А. Подберезкин:

- Во-первых, спасибо вам за то, что вы пригласили Владимира Рогова, потому что он носитель реальной информации, а не принадлежит к категории многочисленных комментаторов, которые ничего не знают, но с удовольствием комментируют происходящее. Этих диванных стратегов развелось в последнее время куча и путаница из-за них очень большая. А вот именно источник информации – это очень полезно, это очень интересно, за это спасибо.

Теперь второе. Вот то, что произошло. На самом деле имеет колоссальное значение. Жалко только, что не были сделаны временные администрации в Николаевской области, Харьковской области, а я бы еще и в Одесской области сделал – даже ради этого на время вернулся бы на остров Змеиный. По одной простой причине. Мы совершенно определенно не дожимаем ситуацию в информационно-пропагандистском плане. Мы слишком много внимания уделяем правовым, нормативным вещам, которые ровным счетом ничего не стоят. Вы меня извините, даже сам по себе референдум, в любом качестве, мы никого этим не убедим, да и не надо нам никого убеждать, надо действовать так, как мы хотим. А мы можем действовать так, как хотим, когда за нами будет правда, именно в тех областях, которые сопротивляются, среди тех людей, которые реально воюют. Вот если мы сейчас будем говорить о Лимане, я не знаю, но ведь на самом-то деле там три ключевые силы. Во-первых, это разведгруппы вооруженных сил России, во-вторых, это ЧВК «Вагнер» и, конечно, это ополченцы Луганска и Донецка. Вот те, кто реально воюют, те, кто реально борется, они реально и влияют на ситуацию.

А. Баранов:

- Алексей Иванович, сейчас ведь война фактически уже, де-факто, после того акта, который произошел в пятницу, ведется на российской территории. И Красный Лиман, который нам, говоря военным языком, пришлось сдать в субботу – это уже первый российский город, который, к сожалению, вышел из-под нашего контроля. Обстреливается наша территория, сейчас там идут прямые боестолкновения, что должно поменяться теперь? Может быть, мотивация должна быть другая какая-то у наших военнослужащих или все-таки надо переводить специальную военную операцию в другую категорию? Ну, реально объявлять войну Украине и вести уже дело не по-детски, не со шпажкой «имею честь напасть на вас», а долбить по инфраструктуре, по городам, по мостам через Днепр в Киеве – так, как делали американцы в Белграде, в Ираке, где угодно. Как вы полагаете, что нужно сделать?

А. Подберезкин:

- Вы в общем-то уже ответили на этот вопрос. Понимаете, в том же самом Лимане, да и на других важнейших направлениях, примерно укомплектованность наших частей там дай бог 10-15-20%. Я сейчас не буду говорить о предыстории. Но, если это так, давайте будем честно говорить, что нам не хватает пехоты. Мы сейчас объявили частичную мобилизацию, ну, так опять же, если мы говорим о том, что мы ведем войну на истощение, так надо ее и вести всерьез. В том числе, совершенно справедливо, надо действовать так, как надо действовать в случае войны на истощение. Почему ездят до сих пор эти самые электровозы по киевским дорогам? Почему, если бомбят Луганск и Донецк уже столько лет и каждый день убивают по несколько человек, а люди там не могут сходить в туалет, потому что воды нет, и вынуждены каким-то образом собирать эту воду и жить в каких-то скотских условиях, почему в соседнем Днепре там где-то в Сумах или в Киеве живут в полное удовольствие? Вот это своего рода двойственность лично меня возмущает. Как тот же самый Сердюков, который в период… у нас не хватает командиров? Хорошо. Сердюков закрыл более 60 высших учебных заведений военных. В том числе, уникальные, типа курсы «Выстрел». Сейчас его показывают, не знаю, правда это или нет, но по интернету ходит сюжет, где он спокойно с женой уезжает за границу. Вот эта двойственность она никак не вписывается в противоборство, которое мы называем войной на выживание. Это надо каким-то образом для себя решить. Потому что, если у вас не хватает средств для ведения войны – я имею в виду нас – то почему в этой же время Петербургская мэрия выделяет 500 миллионов на украшение города на новый год? Почему идут эти бесконечные фестивали, праздники? У нас, что, все проблемы, что ли, решены? Вот это все мне непонятно. Но это не только мне, на самом деле, требование, чтобы все было искренне и честно доложено, максимально, оно уже стало самым актуальным. Ведь не только Кадыров об этом заговорил, и дело не в Лапине, которого там можно сделать козлом отпущения, а, скорее всего, дело в том, что вся информация подается, и политика, что хуже всего, проводится неадекватная масштабам тех задач, которые сейчас стоят на Украине.

Е. Афонина:

- Алексей Иванович, вы упомянули Рамзана Ахматовича и я просто хочу напомнить тем, кто не смотрел, что происходило в Георгиевском зале, именно Рамзан Ахматович был единственным человеком, который на тех словах, которые произносил Владимир Владимирович о патриотизме, любви к родине прослезился. Мужчина, воин – прослезился! Это кадры, которые, мне кажется, очень дорогого стоят. Поэтому сомневаться в его искренних чувствах, чтобы Россия была великой страной, просто не приходится. Поэтому то, о чем вы сейчас сказали, это лишь подтверждает, насколько он болеет за все то, что происходит у нас в стране.

Владимир Валерьевич, вот Андрей Михайлович спросил, а что должно измениться в связи с тем, что теперь города, о которых мы говорим, это города Российской Федерации. И Красный Лиман, и Изюм, и другие города…

А. Баранов:

- Ну, Изюм – это Харьковская область, она пока не вошла, а вот Мелитополь уже российский город.

Е. Афонина:

- Тем не менее, да, вот что должно измениться на земле, что называется?

В. Рогов:

- Вы знаете, я не военный человек, я все-таки представитель гражданской части администрации, но, на мой взгляд, мы должны как бы действовать жестче, и здесь я полностью согласен с Алексеем Ивановичем по поводу ужесточения действий. И даже не столько городов исторической Новороссии, сколько городов на западной Украине. Потому что оттуда идет все расчеловечивание, именно там идет прокачивание людей и такое, знаете, оскотинивание – другого слова подобрать я не могу, благодаря которому русские рубят русских, в прямом смысле. Это действительно наша трагедия, этих боевых действий. А вот есть, например, Бурштынская ТЭС, есть масса распределительных узлов на западной Украине, причем, они очень хорошо видны, они статичны, и просто если вдруг во Львове, Тернополе или Ивано-Франковске начнет исчезать электричество, возникнут проблемы с водой или будет отсутствовать газ, как в Запорожской области – напомню, у нас труба идет через территорию, подконтрольную режиму Зеленского и нам просто этот газ отключили. То есть, 230 тысяч семей, свыше полумиллиона человек, остались без газа в один момент. Никакое ООН, никакие там условные международные организации даже не возмутились и даже не обратили внимание на наше обращение, что это чистый геноцид, когда люди в степной местности не имея возможности никаких других энергоносителей, не могут себе даже еду приготовить. Или когда бьют «Хаймерсами», у которых точность порядка двух метров, целенаправленно по узлам подачи воды, подготовки воды и ее очистки. То есть, лишая целый ряд населенных пунктов возможности получать чистую воду. То же самое, когда проводят диверсии и теракты в отношении электростанций. Если мы все-таки ведем боевые действия с противником, а сегодня противник воюет против нас руками жителей постукраинского пространства… До последнего украинца – обратите внимание, это говорят абсолютно все, да, неважно, хоть на уровне НАТО, хоть Евросоюза, хоть Госдепартамента. То есть, у запада есть четкое консолидированное мнение, которое никто не скрывает.

А. Баранов:

- Владимир Валерьевич, но ведь воюют. Украинцы-то воюют, их не гонят. Они не дезертируют тысячами.

В. Рогов:

- Конечно. Но дело в том, что это русские люди. Вы поймете, русские люди воюют хорошо.

А. Баранов:

- Ну да, русские не сдаются, понятно. А вот вы мне скажите, пожалуйста, Запорожье – это миллионник или меньше сейчас там уже?

В. Рогов:

- Нет, нет, он намного меньше, он был почти миллионником в конце Советского Союза, с тех пор там порядка 750 тысяч населения.

А. Баранов:

- Вы представляете, мы никогда не брали областных центров в ходе этой специальной военной операции. Это огромный, гигантский город. Мариуполь только полумиллионный город. Ну, если «Азовсталь» у нас стоила дорогого, то Запорожьсталь сколько же будет стоить?! Сколько нужно вообще людей и техники, и средств, для того, чтобы только одно Запорожье взять под контроль? Видимо, снимать с других участков фронта? Или все-таки объявлять войну и долбить, я не знаю, Днепрогэс бить… ну, это все равно, что себя самого ножом тыкать. Как это все будет? Я сейчас вам страшный вопрос задам? Вам не кажется, что это все пшик? Вот все эти – мы возьмем, мы освободим? Это сделать невозможно будет.

Е. Афонина:

- Этот вопрос, наверное, Алексею Ивановичу нужно адресовать.

А. Баранов:

- Ну и Алексею Ивановичу тоже…

В. Рогов:

- Во-первых, не возьмем, а освободим. Это мой родной город, мы освобождаем его от власти пришлых персонажей. Сейчас на постукраинском пространстве действительно злокачественного образования УГИЛ – украинское государство Ивано-Франковска, Львова – нет никакой Украины. Потому что, если мы говорим про Украину, тогда мы и с 1941 по 1943 тоже с Украиной воевали. Потому что там тоже был сине-желтый флаг и тоже запрещали русский язык. Но мы ж понимаем, тогда был третий рейх, сейчас условия войны другие. Однозначно освободить город можно и нужно, и необходимо. Мало того, подавляющая часть людей, наших, понятно, что они боятся что-либо сказать в условиях страха, террора и постоянного информационного террора, в том числе. Ты голову вверх не поднимешь, чтобы сказать хоть что-то, да. Надо понимать просто, в каких реалиях люди живут. Мало го, буквально два дня назад люди были просто там расстреляны. Причем, сделано это качественно таким образом, чтобы значительная часть жителей Запорожья поверили, что это сделала Россия. То есть, был артиллерийский удар по людям, которые хотят выехать на освобожденные территории.

Е. Афонина:

- Да, мы это видели, более 30 погибших. Тем не менее, вопрос остается. Алексей Иванович, тот же вопрос вам.

А. Подберезкин:

- Вопрос на самом деле простой. Есть закон чисел, соотношение сил. Если у украинской армии сейчас больше в разы численность вооруженных сил, ничего не сделаешь. У них сейчас почти 100 полноценных батальонов и еще полсотни в резерве. Так вот, вы сделайте, как минимум то же самое – 100 полноценных батальонов и полсотни в резерве. Я не говорю сейчас о том, какие города занимать… это область военного искусства и она каждый раз может меняться. И как минимум, насытьте теми войсками, которые должны быть. Потому что это глупость – мы меньшими силами ведем наступательную операцию. Ну, бред какой-то! Взяли и исправили военное искусство. И эту глупость повторяли там две или три недели!

Е. Афонина:

- Спасибо, Алексей Иванович, мы поняли вашу мысль.