Киев готовит новый закон: о братском украинском народе можно окончательно забыть
Е. Афонина:
- Мы приветствуем наших радиослушателей в прямом эфире. С вами ведущие программы - Андрей Баранов.
А. Баранов:
- Здравствуйте. И Елена Афонина, куда же без нее. С возвращением из Крыма.
Е. Афонина:
- Крым прекрасен. Туристов много, все замечательно.
А. Баранов:
- Сейчас мы поговорим, естественно, об Украине. Никуда нам не деться от этой темы, она самая злободневная для нас сейчас, да и будет еще таковой оставаться. Сегодня тяжкий аспект этой темы. На Украине не хотят дипломатическими способами решать конфликт. Зеленский заявил, что готовятся новые удары вглубь по России, «дип страйки», как он выразился. Идет эскалация. И ладно бы только на поле боя. Там, конечно, гибнут люди, это ужасно, но война есть война. Но если говорить о политических и дипломатических мерах и шагах, то Верховная Рада приняла, а, так называемый президент Зеленский подписал закон об основах государственной политики. Он резко усиливает процессы декоммунизации. Этим законом официально вводится понятие «рашизм», юридически определяется, и уголовное преследование за занятием рашизмом. Ясно, что созвучие выбрано с фашизмом, с нацизмом. Вводится понятие «война за независимость Украины в отношении нынешней войны. Уничтожаются все советские или дореволюционные символы не только на зданиях и памятниках, но даже в местах захоронений. Советские ордена, в частности, барельефы, надписи «Никто не забыто и ничто не забыто». Мемориалы воинов Великой Отечественной войны будут заменяться на мемориалы погибших в этой войне за независимость. Предусматриваются санкции против саботирования сноса памятников. Будут переименованы в процессе украинизации улицы, площади, города. Десять лет их нельзя переименовывать снова не в прежнее название, а вообще. И награды Украинской народной республики, существовавшей недолго во время гражданской войны, признаются государственными наградами Украины. Это основные положения, там еще много других.
Е. Афонина:
- Сейчас с нами на связи военно-политический эксперт Михаил Онуфриенко. Михаил Борисович, здравствуйте.
М. Онуфриенко:
- Добрый день.
Е. Афонина:
- После этих шагов со стороны Украины и того, о чем Андрей Михайлович сказал вначале, - громкие заявления Зеленского о том, что будут террористические акты и атаки вглубь России, там даже какое-то новое оружие показали, но не об этом сейчас речь. И, собственно, об этом законе, который подписал Зеленский. Мы понимаем, что эти реплики постоянно звучат, что мы по-прежнему единый народ, что мы братский народ и так далее. Как можно воспринимать?
М. Онуфриенко:
- На самом деле, наверное, надо танцевать от печки и понимать, что нужно уходить от штампов, сложившихся во многом за последнее столетие, исходящих из принципа, например, «народ и партия едины». Наверное, надо различать людей, проживающих на той или иной территории, с тем государственным аппаратом, который на данный момент управляет событиями на части этой территории. Говоря о братских народах, безотносительно отношения к большевикам или к компартии, я бы хотел напомнить, что тезис о трех братских народах был именно институционализирован при советской власти и никакого отношения к исторической реальности он не имеет, ни по медицинским показателям, ни по генетике - нигде.
А. Баранов:
- Мы с ними разные народы?
Е. Афонина:
- Подождите, а как же триединство славянских народов? Славянские народы – это как раз Россия, Украина, Беларусь.
М. Онуфриенко:
- Обратите внимание, когда термин «триединство славянских народов» появился вообще в публичном поле. Уж точно не в XV и не в XVII веке. То, что писали в XIX и в XX веке, никакого отношения к истории не имеет. Мы вообще привыкли к каким-то документам относиться почему-то как к фактам. Мы читаем Софокла, Диоклетиана или кого бы то ни было, и говорим: писали же люди 3000 лет назад, значит, так и есть. Но простите, во-первых, зачастую эти люди были такие же, как и мы, и они в лучшем случае излагали письменно точку зрения правящего класса.
А. Баранов:
- Давайте мы сейчас о греках не будем говорить, это было давно. Вы хотите сказать, что весь ХХ век мы заблуждались, мы были в плену каких-то иллюзий, навязанных нам стереотипов, а на самом деле это совершенно разные народы, и тогда, получается, Зеленский и его команда правы, говоря, что мы никакие не братья, и ничего нас не связывает. Я еще забыл сказать, что по этому закону, на мемориалах Великой Отечественной войны будут сбиваться надписи Великая Отечественная война» и будет писаться «Вторая мировая война». И не 1941-1945, а 1939-1945. Никакой Великой Отечественной войны, ничего, что связывало бы с советским периодом истории, в памяти не должно остаться, в том числе, и на могилах тех, кто за эту историю и за этот строй воевал.
М. Онуфриенко:
- Это совершенно объективно. Андрей, вы тоже занимаетесь сейчас передергиванием. Вы говорите: раз не существовало трех братских народов, значит, действительно существовал народ, не имеющий к русским никакого отношения.
А. Баранов:
- Это я вас перефразировал.
М. Онуфриенко:
- Нет, ничего подобного. Вы занимаетесь интерпретацией, причем о которой я даже не намекал. Я говорю о том, что существует единый народ. Я об этом сказал. Ни генетически, ни по каким медицинским показателям люди, проживающие где-нибудь в Одессе, не отличаются от людей, проживающих в Москве. Да, это навязанная иллюзия о трех братских народах. Раньше никакой этнос или национальность эти понятия не имели. Великая, Малая, Белая и прочие Руси имели отношение к территории, а не к государству. Они не имели отношения к людям. Они говорили, где территориально расположены, где живут те или иные русские люди. В 1657 году появилось первое письменное упоминание песни, слова которой звучат «Во сибирской во украине, во даурской стороне». Мы будем на этом основании говорить, что там тоже живут другие народы, потому что это тоже одна из окраин Руси?
А. Баранов:
- Это понятно. Давайте мы сейчас вернемся к нашим реалиям.
Е. Афонина:
- Хорошо, мы - единый народ. Мы это воспринимаем. Михаил Борисович, тогда получается, что часть единого народа сейчас практически отрицает свою общность с этим народом и принимает определенные шаги для того, чтобы разойтись еще дальше?
М. Онуфриенко:
- Елена, я с этого начал. Не надо жить в иллюзиях «народ и партия едины». Правящий режим и народ - все-таки разные вещи. Та часть народа, которая получает доступ к средствам массовой дезинформации, чье мнение распространяется, естественно, с разрешения власти, является политикой данного правящего режима. Кто сказал, что это народ, проживающий там? У меня все-таки есть некоторые основания говорить об этом, потому что я тоже часть тех, кого называют единым бывшим братским украинским народом. Вы не представляете, какой скандал был у меня при получении паспорта в 16 лет, когда я открыл его, увидел национальность - украинец. Ор стоял в паспортном столе колоссальный. Но тогда автоматически записывали в братский народ. Я никогда не был в 16 лет политиком, я об этом не задумывался, просто был русским человеком, который впервые узнал, что он, оказывается, украинец. Так оно и есть, так власть довлеет над реалиями. Началось при развале Советского Союза с того, что первое, что сделали, не утверждая, что это отдельный украинский народ, перевели время местное на час, чтобы оно отличалось от московского. Власти перевели, а народ на магазинах писал: работаем по московскому времени. С этого все начиналось.
А. Баранов:
- А сейчас как настроен украинский народ? У вас есть какие-то данные? Опросы же ведь не проводятся. Как на самом деле народ сейчас настроен к русским, к России?
Е. Афонина:
- И к этим законам, которые принимаются, к тому, что на могилах будут исправлять надписи и ордена сбивать. Вы видели, что с барельефа Маринеско сотворили в Одессе? Это же не власть делает, это приходят люди и сбивают, калечат этот барельеф. Это же люди делают.
А. Баранов:
- А те люди, которые с этим не согласны, не противостоят этому.
М. Онуфриенко:
- Я бы посмотрел, как вы вышли бы здесь и начали противостоять кому-то. Проще всего говорить из безопасного далека, что давайте вы при наличии фашистского режима выйдете и будете противостоять. Подавляющее большинство тех, кто противостоял этому в 2014-2015 году, сегодня либо в гробу, либо в тюрьме, либо в России.
Е. Афонина:
- Вы же сами ответили на наш вопрос. Вы сами сейчас сказали, что те, кто реально мог, хотел сопротивляться, не принимал этот режим, они сейчас находятся там, где вы перечислили. Это значит, что те, кто остались, как к ним относиться, это кто для нас, каким образом мы должны воспринимать этих людей, которые не сопротивлялись, остались и так далее?
А. Баранов:
- Те, кто остался, в массе своей поддерживают установки власти или затаились, или им все равно?
М. Онуфриенко:
- Они выживают. А относиться, наверное, к ним можно так же, как относиться к людям, которые жили во времена Дудаева в Чечне. Относиться можно так, как относятся к Кадырову. Ахмат Кадыров, напомню, был муфтием в Чечни. В сентябре 1994 года объявил газават России. Его сын, Рамзан Кадыров, по-моему, совершенно известно, кто он, он был личным телохранителем своего отца. Времена меняются и люди меняются, и их политика, и взгляды меняются. И, наверное, зависит это, прежде всего, от того, как мы к ним относимся. Занимаемся мы тем, что несем свою правду, объясняем им, в чем они заблуждались, раскрываем подробности, причины, как они докатились до жизни такой, и кто ими там сегодня управляет. Или же мы просто занимаем позицию, что, да, за несколько лет наши непартнеры теперь уже сумели полностью переделать когда-то русское население в нерусское, поэтому мы их забываем. Этот братский народ нам теперь вовсе не братский, мы признаем, что они неруси, и отказываемся иметь с ними дело. Тогда не совсем понятно, что мы освобождаем. Мы освобождаем чужую землю? Тогда, наверное, надо ее освободить от чужого народа.
А. Баранов:
- Как только объявили о возможности выезда за границу молодым людям от 18 до 22 лет, за первые сутки выехало 13 тысяч молодых людей. И, как один, когда их спрашивают уже на границе: я не собираюсь возвращаться в эту страну. Как бы ни закончился конфликт, что бы тут ни было, кто бы ни победил – Зеленский, Залужный, я не знаю, кто там еще, какая-нибудь Тимошенко, я в эту страну возвращаться не буду. Голосуют ногами, в таких случаях говорят. Вы говорите, что времена меняются. Был Ахмат Кадыров, потом стал другим. Но Залужный же не поменяется. Новость в последних дней: предложил изучать в украинских школах подвиг батальона «Азов», признанный террористическим. По мнению бывшего главкома ВСУ, который сейчас послом в Лондоне сидит, «традиционную гуманитарную подготовку школьников следует заменить изучением истории националистических формирований, и основой патриотического воспитания должен стать пример бойцов этого признанного у нас экстремистским и террористическим «Азова»». Маленькие школьники приходят в первый класс, и им на первом же уроке говорят про это.
Е. Афонина:
- Что это герои и так далее.
А. Баранов:
- Они на этом растут.
Е. Афонина:
- Эти посевы какие плоды дадут? И дают уже.
М. Онуфриенко:
- Вполне очевидные. «Если где-то когда-то вы услышите «хайль!», знайте, оттуда мы начнем свое великое возрождение».
А. Баранов:
- Да, «Семнадцать мгновений весны»
М. Онуфриенко:
- Люди, после Великой Отечественной и Второй мировой войны приютили у себя бандеровцев, украинских националистов, фашистов, которые освободили их от ответственности, забрасывали их на территорию тогда еще Советского Союза продолжать подрывную деятельность. Боевики, воевавшие на стороне Гитлера, из состава Украинской повстанческой армии, тот же Микола Лебедь и другие руководители, забрасывались на территорию СССР американскими спецслужбами. Сейчас это все продолжается. Жена Ющенко входила в руководство и была помощником того самого Стецько, который провозглашал в 1941 году в оккупированном Львове ту же самую незалежную Украину и писал о том, что «верным другом Адольфа Гитлера, продолжая планы Третьего рейха, строя новое государство, новую Европу», и все прочее. Это последовательная политика наших англосаксонских недругов, которые сейчас ее продолжают, которые проводят свою политику, и образовательную в том числе, там, где мы этого делать не можем. И, собственно говоря, борьба идет именно за это, чтобы мы на своей земле и со своими людьми могли учить свою историю, чтить своих героев и жить по-русски, а не по-английски. Я в данном случае даже не берусь осуждать англичан или американцев. У них свои интересы. Но пусть они свои интересы проводят на своей территории.
А. Баранов:
- Я могу вам процитировать сейчас публикацию из The American Conservative. Харрисон Бергер такой пишет: «Стратегия США на Украине никогда не руководствовалась защитой украинской идентичности и демократии. Она заключалась, как признал в свое время министр обороны Байдена Ллойд Остин, в поддержании опосредованной войны с целью ослабления России». Натравить часть единого народа на другую часть этого же самого единого народа, славян на славян, и ослабить. Россию. А с Украиной - да черт бы с ней, что с ней будет. Пока ей можно сопротивляться, а потом прибалтов каких-нибудь бросим или поляков. Вот и все, что делают англосаксы.
М. Онуфриенко:
- Совершенно верно. То, что они раньше делали где-нибудь в Анголе или Афганистане, чужими руками разбирались с русскими, но вдали от наших границ, получив возможность, они делают уже на нашей земле. Развал Советского Союза предоставил им такую возможность. Пытались они это делать и на территории Российской Федерации, в той же самой Чечне. Они не остановятся. Противостоять им - наша задача. И желательно дальше от наших границ.
Е. Афонина:
- Не случайно мы начали эту часть нашего эфира с того, о чем сегодня пресс-секретарь президента нашей страны Дмитрий Песков сказал, отвечая журналисту в ВГТРК Павлу Зарубину как раз по украинской тематике. Он сказал, что «мы готовы решать проблемы дипломатии, Киев на это не настроен»». В свете того, о чем мы сейчас с вами говорили, что мы обсуждали, Киев принимает один за другим законы, которые никак не могут нас устроить, по одной простой причине.
А. Баранов:
- Они ведь на десятилетия вперед рассчитывают. Если не на все время, как они полагают.
Е. Афонина:
- Где статус русского языка?
А. Баранов:
-Все, никогда больше ничего, враги, и месть, и ненависть будут воспитываться с детсадовских лет.
Е. Афонина:
- О какой дипломатии мы сейчас можем говорить вообще? О чем речь? Какой дипломатический путь урегулирования может быть в этой ситуации?
М. Онуфриенко:
- Никакого. Мы говорим о том, что Киев абсолютно не самостоятелен, он проводит ту политику, принимая, в том числе, эти законы, он делает то, что интересно, прежде всего, американцам. А американцы заинтересованы в как можно более длительном продолжении войны. Если они увидят, что киевский режим проигрывает и может проиграть всю территорию, они пойдут на любые уступки, на заключение любого мира, чтобы сохранить под своим контролем не Зеленского, не какую-то там марионетку.
А. Баранов:
- Мы не собираемся всю территорию захватывать. На это у нас нет ни сил, ни людских потенциалов.
М. Онуфриенко:
- Президентом России поставлена цель – денацификация и демилитаризация всей территории бывшей Украины.
А. Баранов:
- Это подразумевает, как я понимаю, смену режима, смену людей, которые сейчас у власти. И приход к власти тех людей которые будут вести другую политику. Или перевоспитать тех, которые могут перевоспитаться.
М. Онуфриенко:
- Вариант, когда без вооруженной силы мы в состоянии обеспечить приход на не контролируемые нами территории людей, которые будут проводить пророссийскую политику. Я таких вариантов не вижу.
А. Баранов:
- Если бы если бы население Украины не поддерживало Зеленского и его команду, вряд ли бы он делал то, что ему говорят Штаты и Европа.
М. Онуфриенко:
- Мы живем в реальном мире, и я не представляю себе, как все население Украины сейчас выйдет с тарелками и кастрюлями сносить Зеленского.
Е. Афонина:
- То, что происходило по поводу наезда на НАБУ, это что было? Когда молодежь поперла на улицы.
М. Онуфриенко:
- Сколько тысяч этой молодежи вышло?
Е. Афонина:
- Какая разница? Они вышли.
А. Баранов:
- Да, и Зеленский сразу обгадился, жидко причем, извините, за неэфирное слово. И пошел обратно.
М. Онуфриенко:
- Вы хотите сказать, что это вышел народ, который не управляется Западом? Вышла тысяча человек.
А. Баранов:
- Они вообще не понимали, за что они стоят и голосуют. Им заплатили, они пошли. Это не народ. Купленная кучка маргиналов или народ? Там вообще 20 миллионов человек живет, которые выживают и никуда не идут, потому что они жить хотят.
Е. Афонина:
- Эта кучка маргиналов, Михаил Борисович, не нам вам напоминать, в 2013-2014 году смогла свергнуть власть и установить то, что мы сейчас пытаемся каким-то образом изменить.
А. Баранов:
- И когда все еще колебалось, в Одессе жгли. И пошли войсками на Донбасс. Так что они знают, что делать.
М. Онуфриенко:
- Опять же, они четыре с половиной миллиарда получили, эти путчисты, без всякого выбора и всего прочего. Турчинов получил, как раз в тот момент, когда пошли на Донбасс.
Е. Афонина:
- А кто убил Парубия?
М. Онуфриенко:
- Я думаю, что его убили ровно те же, кто не хочет, чтобы слишком много знающие, такие как Фарион, Парубий и многие другие, начали вякать и рассказывать подробности, в кого, например, стреляли те, кого прикрывал Парубий на Майдане. Потому что нам абсолютно неинтересно убивать Парубия. Он никто и звать его никак. Он отыгранная карта. Но он многое знает. И та же судьба ждет Зеленского. Поэтому он так держится за войну. Потому что не будет войны, не будет Зеленского.
А. Баранов:
- Мы вас позовем еще, когда Зеленский окончательно зашатается, и обсудим это. Спасибо большое.
Е. Афонина:
- Сейчас поговорим на очень важную тему, тем более, что отправной точкой для этой темы стало то, о чем председатель Государственной Думы Вячеслав Володин написал у себя в мессенджере Мах и Telegram-канале. Речь идет о тех, кто собирается возвращаться в Россию, те самые релоканты и иноагенты. Начинается его пост следующим образом: «Не желая защищать страну, предав ее, бросив родных и близких, совершив подлый поступок, уехали. При пересечении границы другого государства высказывали поддержку киевского нацистского режима, отреклись от своей Родины - России. Оправданий этому нет. Прошло время, они возвращаются». Заканчивается пост словами: «Заранее им говорим: на встречу с распростертыми объятиями не надейтесь». А сейчас мы попытаемся понять, почему, собственно, этот столь эмоциональный пост вышел, каким образом это «не надейтесь» может быть реализовано в реальности, и нужно ли закрывать границу для возвращающихся?
А. Баранов:
- Может, перегиб, действительно? Может, простить, понять?
Е. Афонина:
- На связи с нами руководитель экспертного центра Департамента государственного консалтинга Григорий Добромелов. Григорий Владимирович, здравствуйте.
Г. Добромелов:
- Здравствуйте.
Е. Афонина:
- Но все-таки первое слово мы хотим дать заслуженной артистке РСФСР, депутату Государственной Думы Елене Драпеко. Елена Григорьевна, здравствуйте.
Е. Драпеко:
- Здравствуйте.
Е. Афонина:
- Вам, как депутату, первый вопрос. Мы так поняли, что Вячеслав Володин имел в виду, что будут приняты какие-то решения, может быть, рассматриваются какие-то законопроекты, какие-то реальные шаги для того, чтобы это эмоциональное «не надейтесь» каким-то образом...
А. Баранов:
- Что это - фильтр будет какой-то? Или он просто имел в виду, что общество покажет им свое негативное отношение, а так, собственно, они граждане Российской Федерации и обладают формально теми же правами. Как нам к этому относиться? Что думаете?
Е. Драпеко:
- Я не знаю, он со мной не советовался, но, честно говоря, я поддерживаю его стремление сепарировать этот поток. Потому что люди уезжали по очень разным причинам. И очень разные люди вели себя по-разному. Поэтому я считаю, что надо будет разбираться с каждым отдельно. И то, что у них у всех такие же права, как у остальных граждан, я с вами не согласна. Кроме прав, у граждан есть еще обязанности. Например, воинская обязанность у тех, кто, испугавшись мобилизации, рванул через Верхний Ларс или уехал из России в Европу. Хотя среди них есть те, кто окончил военные училища, был призван на воинскую службу и давал присягу России. С ними должен быть отдельный разговор. Испуганные дурочки, которые, наслушавшись ужасов в интеллигентской среде, рванули за рубеж спасать свою хлипкую жизнь. У них другая биография, другая судьба. И, конечно, то, как человек себя вел там, за рубежом, это чрезвычайно важно. Поэтому думаю, что с каждым надо разбираться отдельно. И у каждого должна быть своя личная папочка, в которой будет записано, на что он имеет право по возвращению в Россию, а на что не имеет.
Е. Афонина:
- А каким образом весь этот объем информации и кто должен отслеживать? Потому что нас тут заготовлена парочка свежих примеров, где то, о чем вы сейчас говорите, не работает вообще. Причем по отношению к таким людям, на которых даже папочки собирать не надо, они сами о себе все рассказывают, поскольку люди, как они уверяют, весьма публичные, подписчиков у него не 20 тысяч человек, а несколько миллионов, а то и десятков, а то и сотен. В общем, их и искать не надо, они и не скрываются. Но, тем не менее, жизнь у них здесь, в России, прям отличная. Я приведу один такой пример чуть позже. Пока вопрос: каким образом и кто будет эти папочки фильтровать, собирать, отслеживать, интересоваться, как вам тут живется, вернувшись в Россию, имеете ли вы на что-то право?
А. Баранов:
- И вообще как узнать, кто как там себя вел?
Е. Драпеко:
- Кто как себя вел, понятно из социальных сетей и из объяснений. Когда украинцы пересекают в «Шереметьево» границу, то их допрашивают, выспрашивают, смотрят их телефоны и все, что они наговорили в социальных сетях. Я думаю, такая же процедура должна происходить по отношению к этим релокантам и особенно к иноагентам.
Е. Афонина:
- Григорий Владимирович, как вы относитесь к этой идее? Действительно ли нужно каким-то образом, как Елена Григорьевна сказала, к каждому подходить индивидуально, уж если проштрафился, то, извини, дорогой, в Россию тебе путь закрыт? Или как?
Г. Добромелов:
- Я абсолютно согласен с Еленой Григорьевной, что необходимо к каждому случаю подходить дифференцированно. В каждой ситуации есть вещи, связанные с соблюдением и несоблюдением российского законодательства. В случае, если человек не нарушал российское законодательство, то, конечно же, накладывая на него какие-либо дополнительные ограничения, не предусмотренные российским законодательством, мы тем самым будем выходить за пределы правового поля. Президент России Владимир Владимирович Путин неоднократно говорил, что Россия - правовое государство, мы всегда должны оставаться в правовом поле, и во всех ситуациях, как он отмечал, каждый раз при всех прочих понимаемых ситуациях государственная система не должна выходить за пределы правового поля.
Е. Афонина:
- Хорошо, тогда вопрос конкретный. Сейчас, не называя человека, не называя его историю, представьте себе. Есть некий весьма популярный блогер, который из Китая на украинском языке в 2023 году рассказывает со смехом о том, как можно поесть русских младенцев в пирожках, причем рассказывает это со смаком, с хохотом и так далее. Причем это стало довольно популярное видео, жует бургер с мерзкой улыбкой, комментирует по-украински: «С чем бургер? С русскими младенцами. Тут русские младенцы в меню, берешь меню, они говорят: а пирожочек с русским младенцем не хотите? Ха-ха-ха». Далее продолжается. В мае 2023 года, за несколько часов до нападения на Шебекино и этого самого контрнаступа, тот же самый блогер произносит, обращаясь к украинцам: Пусть у вас все получится, ребята». Это повод для того, чтобы к этому человеку внимательно присмотреться?
Г. Добромелов:
- Коллеги, мне кажется, что здесь есть два момента. Первое, с моей точки зрения, не очень правильно создавать пусть и косвенную рекламу подобным персонажам, цитируя их в прямом эфире. Потому что тем самым мы просто-напросто дополнительно распространяем тот нарратив, который человек пытался распространить.
Е. Афонина:
- Это повод для того, чтобы сказать этому человеку: стоп, ты не имеешь права работать в России.
Г. Добромелов:
- Это повод для российских правоохранительных органов.
Е. Афонина:
- Елена Григорьевна, это повод?
Е. Драпеко:
- Это повод для ареста и уголовного преследования.
Е. Афонина:
- А знаете, что этот человек получил? Он снялся в главной роли в фильме «Скуф», который в январе выйдет на российские экраны, в широкий прокат. Я говорила о блогере, которого знают многие, зовут его Александр Зубарев. Сыграл скуфа в одноименной семейной комедии, премьера проекта запланирована на январь 2026 года. Что скажете, уважаемые?
Г. Добромелов:
- Это вопрос к правоохранительным органам. Почему у нас Следственный комитет, правоохранительные органы не обращают внимания на подобные вещи? Это публичное медийное поле. У нас есть все необходимые нормы законодательства для того, чтобы подобные вещи получали правильную правовую оценку. То, что этого не происходит, это вопрос к правоохранительным органам.
Е. Афонина:
- Мы, как общество, смотрим на Следственный комитет, смотрим на МВД, смотрим на прокуратуру, говорим: ребята, и что? Хорошо, другой пример, пожалуйста.
Г. Добромелов:
- Средства массовой информации имеют право обращаться, можно считать наш прямой эфир прямым обращением в правоохранительные органы. Это предусмотрено законодательством - публично высказанные вещи могут являться обращением в правоохранительные органы.
А. Баранов:
- Смотрите, что говорит Володин в своем этом обращении. Обращается к предпринимателям, к людям бизнеса, которые берут на работу таких людей. Не только к силовикам, но и к тем, кто предоставляет работу. Вот его слова: «Прежде чем брать на работу релоканта, надо осознать, каким бы талантливым человек ни был, он бросил родителей, предал Родину. А значит, завтра совершит и другой подлый поступок. Об этом надо думать, принимая решение».
Е. Афонина:
- А знаете, почему мы, собственно, про Зубарева заговорили? Уроженец Донецка. В 2014 году удрал из Донецка, уехал в Китай, там сидел, потом вернулся в Россию и сейчас здесь зарабатывает. Все это реально у него можно найти. И этот человек сейчас, в январе, будет на экране, заработал денег, он снялся в фильме. Я не знаю, в данной ситуации можем ли мы говорить о том, что есть какой-то негласный... А как по-другому можно предпринимателям объяснить, что, наверное, не надо таких персонажей брать сниматься за, наверное, очень солидные деньги, как я подозреваю? Если раньше это можно было как-то: ладно, одумаются. Сейчас, когда 2025 год, уже начинаешь сомневаться в том, что кто-то в чем-то одумается, и каким-то образом перестанут этих людей привлекать к медийному полю, давая им зарабатывать и показывая их рожи, простите меня, на экранах широкой аудиторию. Елена Григорьевна, что можете сказать по поводу этой конкретной ситуации?
Е. Драпеко:
- Елена, я совершенно согласна с вашим возмущением. Но это говорит только о том, что внутри Российской Федерации сидят такие же релоканты. Внутренние. Они пересидели это время обострения, поняли, что ничего не грозит. Это не такая маленькая часть нашего общества. Это говорит только о том, что нам надо внимательнее смотреть друг на друга и на то, кого и куда мы назначаем - на ответственные должности, на редакторские должности, на руководителей средств массовой информации. У нас есть все документы, у нас есть стратегия национальной безопасности, где говорится о том, что публичное информационное пространство, которое включает себя и кинематограф, и театр, и средства массовой информации, является объектом защиты. И наша национальная безопасность должна быть там защищена. И есть люди, назначенные это защищать. Поэтому спрашивать надо. Спрашивать надо не с артистов, даже этих релакантов. Чего с них спрашивать? Понятно, что предатели. А спрашивать с тех, кто работает с ними, с тех, кто дает им возможность зарабатывать. Мало того, ведь публичный человек – это, как правило, предмет подражания. Делать жизнь с кого? – спрашивают юные наши сограждане. И им показывают персонажей, с которых надо делать жизнь.
А. Баранов:
- Мне сейчас придется покуситься на икону, на саму Примадонну - Аллу Борисовну Пугачеву. В начале августа в налоговую были поданы сведения о регистрации ее статуса индивидуального предпринимателя в соцфонде. И как раз в эти же дни Алла Борисовна поздравляет певца Вакарчука с наградой, полученной от Зеленского. А за что награда-то? За то, что он приписан к ВСУ, сам говорил, что его работа заключается в том, чтобы ездить по стране и вдохновлять солдат на борьбу с русским агрессором. Она, видимо, не знает, что на его концертах ТЦК устраивает облавы. Если она такая незнающая, то, может, ей не стоит играть в политику? Другое дело, как вы совершенно правильно сейчас сказали, если опирается на чью-то влиятельную здесь поддержку. Иначе бы в другом случае продлила бы она статус индивидуального предпринимателя. Чулпан Хаматова, она, правда, на статус такой не подавала, но она даже не иноагент, а уж сколько всего она говорила. Но как-то к ней судьба благосклонна в лице тех органов, которые этот статус присваивают. Видимо, вы совершенно правы, здесь кто-то есть, кто относится несколько иначе, чем мы здесь эмоционально обсуждаем сейчас. Или, может, я неправ? Григорий Владимирович, что скажете?
Г. Добромелов:
- Я абсолютно соглашусь Еленой Григорьевной, тем более, что она-то сделала все, что было только возможно, для того, чтобы такие люди в нашей в стране и руководители мыслили по-другому. Потому что это, к сожалению, вопрос не нормативного и не на законодательного поля. Это вопрос воспитания. Елена Григорьевна своим гениальным абсолютно фильмом сделала огромный вклад. Но, к сожалению, в государственной системе и вокруг государственной системы есть огромное количество людей, которые, как говорится, оказались во внутренней миграции, которые внутренние не были согласны с происходящим, которые до сих пор верят, что можно все повернуть назад, и все вернется в ситуацию 90-х годов, когда государство абсолютно осознанно ушло из общественной жизни, занимаясь исключительно экономикой. Именно поэтому у нас в системе образования долгое время мы воспитывали квалифицированных потребителей, и главная задача была - обеспечение кадров для экономики. А воспитание, просвещение и гражданственность, формирование гражданина и человека с государственным мышлением полностью было исключено из всей системы образования. Поэтому мы сейчас вынуждены обращаться и взывать совести людей, принимающих управленческие решения в бизнесе и не в бизнесе, объясняя им, что так поступать нельзя. Воспитывать надо, когда еще поперек лавки, а не когда вдоль лежит.
А. Баранов:
- Сейчас идет война. Я с трудом себе представляю, что во времена фильма «А зори здесь тихие», в котором гениально совершенно сыграла Елена Григорьевна Лизу Бричкину, чтобы кто-то говорил о совести. Черное и белое, враг, нейтральная полоса с колючкой, а здесь мы. Наше дело правое. Победа будет за нами. А там враги, и мы знаем, что там действительно враги. Причем даже не Украина несчастная, убогая, простите меня за это слово, в данном случае убогая, куда ее сейчас загнал Запад, который натравливает ее на Россию, чтобы ослабить нас, и черт с ней, пусть она вся источится, изотрется. И тут еще совесть или еще что-то. Мне кажется, должны быть приняты очень жесткие совершенно нормативные меры - с нами или против нас. Если против нас – неси наказание.
Е. Афонина:
- Елена Григорьевна, по вашему мнению, какой сигнал подается всей стране и людям, которые, как мы сейчас с вами, достаточно эмоционально, с болью следят за тем, что происходит, в частности, в культуре, коль мы берем именно этот пласт? Как им относиться к тому, что в очередной раз общественники подают запрос по поводу упомянутой Аллы Борисовны Пугачевой на предмет, вы хоть посмотрите, чего она там наговорила, с кем она поучаствовала, кого поздравила. И вообще, обычного человека даже за малую талику подобного уже сразу могут, по крайней мере, к административке привлечь, а дальше уже, что называется, по нарастающий. Здесь получают ответ, в середине августа: нет, мы не видим оснований ни для того, чтобы признать ее иноагентом, ни для того, чтобы каким-то образом урезать ее права, и прочее, прочее, прочее. Про Хаматову вообще молчим. Там просто тишина, там чистое поле. Там такое ощущение, что она несет, что хочет, а все: ну, что сделать? Хаматова, такой дурной олененок, в Латвии сидит, что-то там вещает откуда-то. Запросится сюда. А на каком основании ее не пускать в Россию? А нету таких оснований у России для того, чтобы гражданку Российской Федерации без всякого статуса не пустить. Она может хоть сегодня приехать.
Е. Драпеко:
- Андрей, я бы не упрощала на вашем месте ситуацию, которая происходила в сороковые годы. Иначе откуда взялись власовцы, предатели?
А. Баранов:
- Они попали в плен, и там была альтернатива - либо в газовую камеру, либо на виселицу, либо живи. А тут что? Уехали, кушают.
Г. Добромелов:
- Во время войны было всякое, и, к сожалению, многие это делали абсолютно идейно. И да, черно-белое понимание должно присутствовать, но...
Е. Афонина:
- Прошу прощения, человек может сделать идейно все, хочет, он имеет на это право, он может ненавидеть Россию, он может ненавидеть русскую армию, это его право, его выбор Как страна относится к этим людям - вот в чем вопрос Не просто отдельные ведущие, Маша, Глаша и прочие. Не отдельные депутаты, а страна. Страна осуждала власовцев или говорила том, что нет, власовцы, давайте мы поймем, они же тоже, у них были там… Нет, это враг. У нас сейчас в той же ситуации мы говорим о том, как страна относится к этому. Нет, давайте мы их поймем, они же вот...
Е. Драпеко:
- Я бы хотела, чтобы мы все вспомнили такой замечательный роман Шолохова «Тихий Дон». У нас идет гражданская война, не с внешним врагом мы воюем, мы сами с собой воюем. И эта гражданская война продолжается и по эту сторону фронта. И здесь есть белые и красные, предатели, есть люди, которые переходят из одного лагеря в другой. Жизнь не надо упрощать до черного и белого, но мы должны четко понимать, наша задача - это безопасность России и безопасность наших граждан. То, что угрожает этой безопасности, должно быть ограничено в правах. Понимаете? Я с вами согласна, публичное информационное пространство, и Хаматова, и Пугачева - это совсем не так безобидно. Это люди, которых слушают, и есть у них симпатизанты, в том числе на высоком уровне. Поэтому я хочу, чтобы мы с вами понимали, не в самую простую эпоху мы живем. Кроме специальной войной операции, у нас еще идет и внутренняя борьба за очищение России, за очищение от предателей. И тех, которые по ту сторону фронта оказались, и тех, которые у нас внутри.
Е. Афонина:
- Мы в этой войне пока проигрываем или все-таки выигрываем, Елена Григорьевна?
Е. Драпеко:
- Еще раз. 4 миллиона доносов было написано в 1937 году на граждан самими гражданами. Понимаете? Поэтому эта охота на ведьм – это тоже опасность, в которую мы можем свалиться, когда мы с вами начнем друг друга обвинять. Поэтому я очень понимаю президента, который очень осторожен в таких вещах. Я разделяю ваше возмущение. Я езжу на фронт, я работаю с подшефными полками.
А. Баранов:
- Спасибо вам огромное, Елена Григорьевна, и вам тоже, Григорий Владимирович, за ваше участие. Я думаю, мы к этой теме еще будем возвращаться.
Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста на любой удобной платформе и слушайте, когда удобно!
