Сергей Мардан: Не избитого москвича надо было награждать, а ту женщину, которая единственная не струсила, побежала и подняла полицейских
С. Мардан:
- Отсутствие государственной идеологии, отсутствие государственной стратегии в области вещей гуманитарных или идеологических (можем так их называть), оно же не отменяет того, что идеология есть, о том, что проблемы есть. И даже использование советской риторики, оно никого не должно обманывать. То есть можно до бесконечности талдычить про многонациональный народ Российской Федерации, про мир, дружбу, вводить 282-ю статью, по которой, правда, по-прежнему паковать только русских. Но это не отменяет того, что в такой большой, сложной стране, с такой тяжелой историей ничего нельзя решить раз и навсегда. Ни одну проблему нельзя закрыть раз и навсегда, она все равно возвращается реже или чаще. Вот эти проблемы, которые советская власть называла проблемами национального или межнационального общения, они гораздо сложнее, они гораздо шире. Часть из них лежит в области экономики, часть из них лежит в области реальной управленческой системы, которая существует в стране. Часть из них лежит в принципе в вопросе межцивилизационного диалога, который, так или иначе, нужно вести, который нужно контролировать, который нужно координировать (контролировать его невозможно). Можно до бесконечности талдычить про то, что Россия – дом для миллионов людей, для десятков народов, сотен языков, и здесь всем прекрасно, хорошо и красиво. Да нет, это ложь. Здесь всем по-разному. И у людей в головах непрерывно происходит какое-то бурление, они какие-то вещи переосмысливают.
То, что вчера еще казалось очевидным, сегодня уже не очевидное. Происходят проблемы где-то гуманизации общества, а где-то наоборот, расслоения. И люди осознают свою отдельность, вдруг по какой-то причине они начинают осознавать свою отдельность. Кому-то это позволяет выживать, кому-то это позволяет более уверенно чувствовать себя в этом быстро меняющемся мира. Простите, если я сейчас какие-то абстрактные вещи говорю, я правда пытаюсь понять сам, что происходит, как должны себя чувствовать люди, там живущие, миллионы наших соотечественников, на Северном Кавказе, которые пережили такую же деиндустриализацию, как и вся остальная Россия, как и весь бывший Советский Союз. И те территории, где миллионы людей, несколько поколений, работали на заводах, жили в городах, они уже по факту к 91-му году не отличались, по большому счету от других граждан СССР, которые жили в Ярославле, Риге, Москве, Ленинграде. Они были такие же. А потом случилось то, что случилось, и они оказались вообще нигде. И 30 лет они жили нигде. И если вы посмотрите на тот же самый Северный Кавказ, где там работать людям? На местном водочном заводе, который делает паленую водку? Или на единственном каком-нибудь цементном заводе? Что там осталось-то?
И каковы следствия? А следствия таковы, что если территория деурбанизируется, она возвращается туда, где она была, в то состояние, с которым несколько десятилетий боролась советская власть. Как бы к этому ни относиться – хорошо, плохо. Кто-то это называет ползучей колонизацией, русификацией и пр. И вот эта деурбанизированная территория, масса этих деурбанизированных, деклассированных людей, среди которых насаждается культ силы, культ насилия… А вы что думаете, вот эта волна всеобщего восхищения ММА, возникновение школ всякой борьбы и прочего, это безусловно так хорошо и прекрасно и просто соответствует национальному менталитету? Да ни черта подобного! Не соответствует. Те, кто достаточно долго на свете живет, те прекрасно помнят, что, приезжая в ту же Махачкалу в 80-е годы, - да не было этого. Единственный культ, который вот этим ребятам предлагается сейчас, и предлагается не то что как норма, а вообще безальтернативная норма, это да – бороться, быть сильным, крепким, бить лежачего. Ну, ММА, помимо всего прочего, имеет свою специфику, про которую мы тоже забываем. То, что вы видели вчера в видеозаписи, когда они избивали лежачего парня, - да, это культ ММА. А вы что думали? Это в другой культуре осталось, что лежачего не бьют.
Вот я помню в своем детстве, что лежачего не бьют. А теперь бьют, это нормально – добей его, завалил и добей его. Никто же не предлагает как альтернативу этим десяткам, сотням тысяч юношей, что можно выиграть международную олимпиаду по программированию. Никто им этого не предлагает. Да у них и нет ни единого шанса выиграть никакую олимпиаду по программированию. Ни единого.
Я вчера не поленился, посмотрел статистику, кто побеждал. Там, типа, 15 лет побеждают русские программисты. Ну, посмотрите, кто побеждает. Москва, Петербург, Тюмень и из Казани еще есть несколько имен, татары. Попытка упростить эту историю и подобные истории, увести ее в формат: это же просто разные цивилизации, мусульмане, у них своя культура… Да хватит врать-то самим себе. Вы бросили этих людей, вы позволяете над ними измываться. Поэтому вот такие вот истории. И можно обсудить, конечно, в контексте того, что да, три каких-то мерзавца, ублюдка. Да, я готов в этом контексте обсудить. Конечно, им должны дать лет по 7-8. Но им должны были дать нормальные сроки по первым преступлениям. Это тоже еще одна история. У всех троих были судимости, за которые они получили сущую ерунду (кража, избиение, еще что-то).
Это вопрос к тому, как устроен Уголовный кодекс, и как устроена наша судебная система. Комментарии, которые давали их родственники вчера, это тоже особая сказка. Сначала мамы, бабушки говорили, что Рафик не виноват (как обычно), они хорошие были. Но потом, наконец, выпустили на камеру папу одного из этих юношей. Папа явно тоже срок отмотал. Ментов он называет красными. Ну, и все остальное, все эти аспекты АУЕшной культуры имеют место быть. И, конечно, очень важно то, что история произошла именно в метро, в нашем, самом красивом метро в мире, в котором тоже временами небезопасно вдруг оказалось москвичам.
То есть тут много всего возникает. И Бастрыкин возникает, и реакция медиа возникает. Вчера читал – у меня аж квадратные глаза были до глубокого вечера. Все пишут: Бастрыкин приказал наградить избитого москвича. Да вы что, русский язык вообще не чувствуете, редакторы, журналисты, сотрудники пресс-служб? Не избитого москвича надо было награждать, а ту женщину, которая, кстати, боится называть свое имя и боится показывать лицо, которая единственная не струсила и нажимала тревожную кнопку, за этими ублюдками побежала и подняла полицейских, заставила схватить их. Но она боится. Как вам это? Очень много вопросов. Такое количество, что аж голова разрывается от вопросов.
