«Чего так долго тянули?»: Дмитрий Пучков прокомментировал объявление референдумов о вхождении в Россию

Н. Фридрихсон:

- Всем добрый вечер! Как обычно «Война и мир». Дмитрий Пучков и Надана Фридрихсон сегодня специально обсуждают самые разные темы.

Д. Пучков:

- Здравствуйте, Надана!

Н. Фридрихсон:

- Здравствуйте! Ну, что? Никогда такого не было, и вот опять! Сегодня радостные новости, хотя для кого-то, может, не радостные, назначены даты референдумов о вхождении в состав России и в ДНР, и в ЛНР, они пройдут с 23 по 27 сентября. Ну, что, как оцениваете эту новость?

Д. Пучков:

- Ну, как-то стремительно.

Н. Фридрихсон:

- Неожиданно, да?

Д. Пучков:

- Даже не могу понять, зачем так быстро, но, видимо, что-то там, действительно, поджимает. С одной стороны, людей-то на тех территориях понять можно, они ради этого восемь лет и воевали. Чего так долго тянули? Это для меня загадка.

Н. Фридрихсон:

- Смотрите…

Д. Пучков:

- То, что проголосуют однозначно, я не сомневаюсь. И то, что войдут в состав Российской Федерации, не сомневаюсь тоже.

Н. Фридрихсон:

- Как вы считаете, а вот подготовительный период и в дни референдума, понятно, украинская сторона будет, видимо, неистовствовать. И особенно агрессивно обстреливать эти территории. Или притихнут?

Д. Пучков:

- Думаю, что усилят многократно. То есть, от этих тварей ничего другого ждать невозможно. Мы уже многократно это обсуждали, я многократно говорил, что стрельбу из артиллерийских орудий ведут не какие-то там психопаты, окопавшиеся и внезапно решившие пострелять, нет. Они получают приказы, они получают четкое целеуказание. И только после этого открывают огонь. Все это исполняется по письменным приказам. Нет никаких загадок в том, какое подразделение и где стоит, откуда ведет огонь. Я считаю, что таких надо выявлять и ликвидировать. Это военные преступники – те, кто стреляет по мирным городам. И наказание особенно в военное время, не надо с ними ни цацкаться, ни разбираться. Ни о чем разговаривать. Все эти люди должны быть ликвидированы.

Н. Фридрихсон:

- Смотрите, пройдет референдум. Допустим, мы с вами предположим, что люди проголосуют за вхождение в состав Российской Федерации. И что? После этого украинская сторона перестанет обстреливать тот же Донецк?

Д. Пучков:

- Ни в коем случае. Я думаю, что это поимеет какой-то международный отклик, так скажем. А в плане того, что, ну, когда восемь лет стреляли по ДНР и ЛНР, так на тот момент, если я правильно помню, на момент специальной военной операции там было больше семисот тысяч российских граждан, которых они обстреливали. И убивали, не моргнув и не испытывая никакого стеснения. Поэтому если что-то изменится, то только в международной обстановке, на мой взгляд.

Н. Фридрихсон:

- Если ДНР становится неотъемлемой частью Российской Федерации, то есть, Донецк становится городом Российской Федерации, по которому украинская сторона лупит не просто из минометов, а из гаубиц М-777, из американских HIMARS и прочее. Но это же явное повышение ставок. По территории России лупят британскими гаубицами и американскими HIMARS!

Д. Пучков:

- Ну, то же самое происходит в Белгородской и Курской областях. Они же и туда стреляют. Они и там людей убивают. Не в таких количествах, как в Донецке, но тоже. Повторюсь, видимо, это в международном плане какие-то серьезные изменения внесет. А в военном? Как стреляли, так и будут стрелять.

Н. Фридрихсон:

- Есть мнение по Telegram-каналам бегло обнаружила, что таким образом Россия хочет поставить уже если не точку, то некую паузу в рамках СВО, как раз, проведя референдум. Взять время на перезагрузку, там передышку, перегруппировку.

Д. Пучков:

- Может быть. Естественно. Лично я когда вижу некие такие затишья, то у меня мысль всегда ровно одна, что сейчас идут какие-то подковерные переговоры. Никакого плохого смысла в слово «подковерные» не вкладываю. Просто уже в связи с появлением интернета получается так, что информацию мы, как граждане, получаем каким-то диким потоком. И при этом от нас начисто все время ускользает, что основные какие-то такие политически важные решения принимаются, во-первых, секретно сами по себе, во-вторых, информация, на основании которой они принимаются, она тоже секретна. И вдруг мы все на свете обсуждали, обо всем говорили, вроде никаких закрытых тем нет, вдруг бац! Гробовая тишина. И непонятно, почему происходит вот это, прочему вот то.
Сделать по-другому? И я считаю, невозможно. И всегда будет невозможно. Потому что всякие секретные вещи секретные. Вот почему не разнесли, например, железные дороги, по которым подвозят вооружение? Ну, как вот… Можно только предполагать. Что можно предположить? Вот гонят оружие с Запада, а его тихо уничтожают и перемалывают. И чем больше его пригонят, чем больше его перемелят, тем сильнее ослабят страны Западной Европы. Там американское не в счет. Ну, поскольку эту Европу просто как тушу уже разделывают с одной стороны американцы экономическим путем, с другой мы военным, ну, вот для этого, наверное, оставлены железные дороги. Но никто ничего не сообщает. А что в голове у кого бродит, это его личное дело. Печально, но так.

Н. Фридрихсон:

- На днях общалась с коллегами, такая была своя тусовочка рукопожатных, так вот, есть такое мнение, что люди стали уже уставать от темы СВО. Имеется в виду как зрители, как слушатели, да, там по привычке могут зайти в Telegram-каналы, бегло посмотреть, что там происходит, повозмущаться или порадоваться. И забыть. И это говорят люди, которые пытаются и документалку снимать, считая, что интерес уже падает, и те, кто репортажи снимает. Как вы считаете, есть некая усталость?

Д. Пучков:

- Сложно сказать. Это у кого как. Кто насколько эмоционально устойчив. То, что она есть, безусловно. Да. Но вопрос в другом: а что ты при этом делаешь? Ну, устал. Да. Надоело. И все должно прекратиться по мановению волшебной палочки? Не прекращается и быстро не прекратится. А что делать? Делать надо ровно то же, что делал до этого – надо помогать фронту, надо помогать тому, кому сейчас там тяжело. Гораздо тяжелее, чем нам. Несмотря на все наши страдания, вот знакомые полетели в Сочи, летели восемь часов из-за того, что там где-то кто-то упал через какие-то хитрые заходы, заезды. Вместо четырех восемь часов. Есть ли страдания? Конечно, есть. Только есть люди, которым гораздо хуже чем тебе. И этим людям надо помогать.

Н. Фридрихсон:

- Что делать с так называемыми разгневанными патриотами?

Д. Пучков:

- А что делают разгневанные патриоты?

Н. Фридрихсон:

- Они гневаются и угрожают. Машут кулаками и пальцами в Telegram-каналах.

Д. Пучков:

- Не знаю. Меня с детства воспитывал военный папа как положено военным детям. Есть приказы, которые следует исполнять. Не рассуждая. Армия – это сплошной и очень суровый тоталитаризм. Страна тихо переезжает на военные рельсы, нравится кому-то или не нравится. И вопросы не будем задавать. Очень долго. Либо вы доверяете своему командованию, либо с вами разберутся несколько другими способами и методами. Так устроена жизнь.

Разгневанность? Грызи одеяло и делай то, что надо – помогай фронту и помогай тылу. Ничего другого не остается.

Н. Фридрихсон:

- Вы не думаете, что они в какой-то момент встанут в оппозицию к власти? Одно дело, когда был конфликт условных навальнистов и власти, тут как бы все было понятно. А когда разгневанные патриоты? Тут сложнее.

Д. Пучков:

- Конечно, сложнее. Вы чего хотите? Смены руководства? Там была х орошая шутка про то, что слава богу, что у Кутузова не было твиттера, а то он бы многое о себе бы узнал.

Думаю, слава богу, что и у Жукова не было. И у товарища Сталина. Иначе бы все наслушались.

Я тоже нашей пропагандой государственной… Я в некотором изумлении, мягко говоря, что делается для того, чтобы объяснять людям и людей куда-то вести. Вы чего предлагаете? Срочно поменять на переправе коней! Или изменить направление? Или всем сдаться? Или всем покаяться? Чего хотят-то?

Н. Фридрихсон:

- Еще одна новость, которая будоражила сегодня умы. Госдума вводит в Уголовный кодекс понятия «мобилизация», «военное положение» и «военное время». И далее перечисляются разные пункты, которые теперь появляются. Добровольная сдача в плен, мародерство и самовольное оставление части в период боевых действий влекут за собой лишение свободы до 15 лет. И так далее. Статья 352.1. В перечне отягощающих обстоятельств появляется совершение преступления «в период мобилизации или военного положения, в военное время». И прочие пункты.

Пошла паника, что таким образом у нас медленно, но верно хотят вводить мобилизацию. Вы что думаете? Первый шаг? Или это вообще про другое?

Д. Пучков:

- Все постепенно двигается. Если надо вводить подобные вещи, например, добровольная сдача в плен, дезертирство и прочее, по всей видимости, количество случаев дезертирства такое, что пора принимать какие-то меры. Я это понимаю только так. При этом то, что касается каких-нибудь контрактников и прочее, ни для кого не секрет, что в настоящий момент контрактник, прибывший в место ведения боевых действий, может посмотреть и сказать: вся эта ваша война безумно интересная, только я умирать не намерен, пишу рапорт, отправляйте меня домой. После чего его отправляют домой. Вот так наши демократические преобразования такие законы у нас сочиняют. Вопрос: а воевать кто будет? Кто строил тридцать лет армию, которая какими-то силами спецназа могла бы разобраться со всем на свете, точечными уколами и прочим?

А вдруг оказывается, как мы сейчас видим, нужна нормальная армия. Никаких спецназов не хватает. Нужна, в первую очередь, нормальная пехота в достаточных количествах. А ее нет. Потому что вот эта контрактная армия такого не подразумевает. Надо ли при этом проводить мобилизацию? Я не знаю. На мой взгляд, у нас не может быть контрактной армии, по умолчанию. Потому что страна гигантская, и охранять ее контрактной армией невозможно. Содержать такую. Армия должна быть призывная. А если она призывная, мне интересно, вот эти крики: а давайте не будем отправлять призывников! Давайте. А в чем смысл тогда э тих самых призывников? Это что, сотрудники тыловых подразделений? Военнослужащие, которые… Чего они там делают? Чистят котлы, сапоги шьют, еще чего-нибудь. Это не военные. А если военные, если призванные в армию призывники, они военные, может, они воевать должны? Давайте, учите их, готовьте.

Нас как-то успешно за полгода успевали подготовить. Прохождение курса молодого бойца. Если ты специально образованный, то за полгода тебя научат в учебке работе на специальной технике. Возможно, недостаточно хорошо научат, тем не менее, советская техника была такая, чтобы на ней можно было научиться работать за полгода. Дальше ты можешь совершенствоваться, улучшаться, и всякое такое. Но никто меня в 18 лет не спрашивал, хочу я воевать или нет. Я был обязан это делать. Я давал присягу, а после этого отправили туда, куда надо. И будь любезен. Ничего другого быть не может.

Потому что то, что выставляется против нас, если у них мобилизационный народ метут с улицы, с повестками, без повесток, хватают всех и отправляют воевать. А у нас? Когда граждане оттуда рапортуют, что у них один танк из трех в бой идет, потому что нет людей, это печально, что какие-то странные люди вот такую армию строили. А она, оказывается… Ну, сейчас же не вторая мировая, чтобы массовую мобилизацию проводить. Ну, да, не вторая мировая. А мобилизацию, оказывается, проводить надо. Ну, если надо ради победы, то, значит, надо. Деваться некуда и проводить будут.

И законы, повторюсь, все вот эти принимаются не на ровном месте. Это говорит ровно о том, что ситуация уже сложилась такая, что вот такие законы нужны. Именно вот такие, где дают 15 лет, без разглагольствований, за воинские преступления. И граждан приводят в чувство. Печально все это.

Н. Фридрихсон:

-Но тут надо понимать, что дело уже не только и не столько в самой Украине. Судя по всему, география потенциальных военных конфликтов ширится, причем на наших глазах. Вот одна из сегодняшних новостей. Польша намерена оснастить размещенную на востоке республики 18-ю механизированную дивизию танками «Абрамс» и вертолетами «Апачи», тоже американские. Чтобы «защитить свою страну от нападения с брестского направления». Об этом заявил на брифинге министр обороны Польши Мариуш Блащак.

Я не очень себе вижу Белоруссию, видимо, они ее имеют в виду, говоря о брестском направлении, или Александра Григорьевича Лукашенко, который на танке едет в сторону Польшу ее покорять. Очевидно, что нападать на поляков явно не собираются. Тем не менее «Апачи» и танки они закупают. Может быть, поляки готовят провокацию?

Д. Пучков:

- Лично я практически уверен, что да. Непонятно для меня только, чего они так долго тянут. Уже и Украина им какие-то права невероятные предоставляет, польским гражданам. Уже и мы украинцев пускаем в какие-то мешки по Харьковом, только придите к нам. А они все чего-то тянут и тянут. То, что в итоге все в это будут втянуты, никаких сомнений нет. Правильно ли это? На мой взгляд, правильно. Их же ловко развели на то, что они все свои советские танки взяли и отдали на Украину, где их прекрасно сожгли наши доблестные военнослужащие. Обещанных «Леопардов» полякам никто не дал. Если дадут «Леопардов», на них надо учиться. Если дадут «Абрамсы», на них тоже надо учиться. Это все тащит за собой такой дикий шлейф. Для граждан это выглядит так, что прислали 100 танков, и мы как бросились в атаку и всех победили. А вместе с танками надо прислать, например, ремонтные части, потому что танки ломаются. На танке должен ездить обученный экипаж. А чинить его должны обученные ремонтники. А должны быть запчасти, и там логистика, логистика. А кто это повезет, а кто этому научит, а как это будет.

Поэтому, даже если дадут, никакого счастья и никакого перелома у них не произойдет. У нас, наоборот, можно только сказать спасибо в очередной раз советским предкам, которые понастроили такое количество танков и пушек, спрятали все это на длительное хранение, а теперь можно вынуть, ехать и стрелять благополучно. Надо было, конечно, раздать пенсионерам. Как там – масло вместо пушек, или еще чего-то. А вот оно, оказывается, пригодилось. И, что характерно, запчасти есть, люди обучены, понятно, что с этим делать. И вообще. А полякам – что? Добро пожаловать, приходите, не первый раз. Встретим.

Н. Фридрихсон:

- Они же, действительно, могут…

Д. Пучков:

- Могут, да. В том числе, и Александр Григорьевич тоже пособит. Белорусская армия обучена, натренирована как следует. Там прекрасные люди служат. И покажут неплохой результат, я уверен.

Н. Фридрихсон:

- Есть тоже такие панические мнения у журналистов, это даже не военные эксперты, что поляки в какой-то момент могут попробовать попытать счастье с Калининградской областью. Как думаете, рискнут?

Д. Пучков:

- Могут, конечно. Но, на мой взгляд, территория страны под названием Украина – это одно, она ничейная, условно. А вот Калининградская область – это территория Российской Федерации. А поскольку эта самая Польша, если я правильно помню, член блока НАТО, то как-то это, это же нападение на Российскую Федерацию. А это сразу переход конфликта в ядерную фазу. Поэтому туда – нет, не полезут.

Н. Фридрихсон:

- Ну, почему? Некоторые считают, что поляки могут попробовать и рискнуть.

Д. Пучков:

- Мы не такие умные, как поляки, мы не можем за них ответить.

Н. Фридрихсон:

- Там еще есть игроки. Например, прибалтийские страны, которые очень рады тому, что у них появляется в доме новый хозяин. Такой восточноевропейский, в виде Варшавы. То есть прибалтийские страны могут попытаться, действительно, какую-то провокацию устроить.

Д. Пучков:

- Безусловно. И устроят, скорее всего. Но тут надо… Когда товарища Сталина спрашивали: а вот там Ватикан… На что товарищ Сталин задал вопрос: сколько у Ватикана дивизий? Не получив ответа, хмыкнул. Не о чем говорить. Если там живет миллион человек в какой-нибудь Эстонии, например, утрирую, а из них 400 тысяч русские. Я не совсем понимаю, как и с чем они там воевать собрались. Население этих прибалтийских стран лично мне жалко. Потому что во главе их стран стоят откровенные твари, точно такие же, как на Украине. Откровенные нацистские твари, которые по сигналу из-за океана готовы абсолютно на все. Уничтожить свои страны, перебить своих людей, они никакой жалости не испытывают. Лишь бы западный хозяин их похвалил. Такие люди во главе этих стран стоять не должны. И, я уверен, не будут, в достаточно близком будущем.

Н. Фридрихсон:

- Дмитрий Юрьевич, наш старый партнер – турецкий лидер считает, что в случае урегулирования конфликта Украина сможет вернуть свои территории. На вопрос ведущего, нужно ли позволить России оставить под своим контролем часть украинских территорий, и не станет ли это элементом в решении конфликта, Эрдоган ответил: «Нет, несомненно, нет». Как считаете, это многовекторный Эрдоган в очередной раз дает о себе знать или все-таки в вопросе Украины он нам, мягко говоря, не партнер, а скорее антагонист?

Д. Пучков:

- Ну, он со всех сторон антагонист. Просто это большой и сильный сосед, с которым надо считаться. Вопросы в стиле «надо ли позволить», хочется сразу поинтересоваться: а как ты можешь не позволить, расскажи-ка. Ты вон в Сирии с Асадом справиться не можешь, не говоря уже про Россию как таковую. Справляться он будет. Нет. То, что у него свои какие-то, так сказать, заходы, что-то он там себе хочет выкружить, показать, какой он несогласный, ну, на здоровье. Слова – это слова, а дела – это дела. Как можно не позволить? Я напомню (многие уже забыли), Владимир Владимирович говорил про то, что НАТО должно вернуться к границам 1997 года. На всякий случай, речь не про освобождение Донецкой и Луганской республик. То есть не только про освобождение, а про возвращение НАТО в границы 1997 года. Может ли Эрдоган этому попрепятствовать? Ну, может попробовать, наверное. А я так думаю, что не сильно получится.

Сейчас, повторюсь, получается, что эту самую Европу с двух сторон обезжиривают, американцы ждут, когда оттуда побежит капитал (и он уже бежит, крупный капитал, в Соединенные Штаты). Мы, соответственно, перемалываем какую-то военную силу. И ничего хорошего Европу не ждет. Все будет плохо для них. Вот упомянутые прибалтийские республики, на их месте надо сидеть и крепко думать, кто из нас следующий под раздачу пойдет. А они пойдут. Потому что всю Восточную Европу, если все пойдет как надо, перекроят обратно. Речь идет об изменении всех границ. И те же поляки уже в прошлые разы говорили, которые заёрзали со своим Гданьском, который, оказывается, на самом деле Данциг, и откуда они депортировали чуть ли не 1,5 миллиона немцев. А теперь придется вернуть, потому что у немцев-то танки остались, а у поляков – нет.

Сейчас все это как завертится, закрутится, и будет им внутри себя не до России. Ну, а Эрдоган, сидя на югах… Он же какой ловкий, как он из Европы-то? Либо сейчас я вам миллион человек запущу, либо дайте мне 3,5 млрд. евро. И дают, потому что деваться некуда. Хитёр, молодец, крутит всех, как известно что. Но с нами не прокатит, я так думаю, мы не европейцы, у нас все по-другому, а военной силой подобные вопросы он решать не сможет, мозгов, на мой взгляд, для этого достаточно.

Н. Фридрихсон:

- А если Эрдоган попытается поджечь военный конфликт, ну ладно, там, на Южном Кавказе, хотя тоже вариант – очередная карабахская эскалация. У него же и в Центральной Азии есть такие точки, на которые он может опереться.

Д. Пучков:

- Это все тоже все время крутится вокруг одного и того же. Вот со всех сторон лезут какие-то друзья - тут американцы, здесь англичане, тут немцы, там турки, и каждый к тебе руку помощи протягивает. Турецкие учебные заведения давайте мы вам в Средней Азии откроем. Давайте мы ваших студентов повезем к себе в Турцию учиться. Все это настолько прекрасно, слушаешь, смотришь все время… Я каким-то боком к оперативной работе причастный. Но с ними же там работают, неужели вы не понимаете, что если какой-нибудь Леша Навальный учится в Колумбийском университете, там кадровые сотрудники ЦРУ, АНБ и всего остального учат его так, чтобы всё от зубов отскакивало. А потом забрасывают обратно.

Вы отправляете туда детей учиться, а вам возвращают агентов влияния, в том числе откровенных вербованных тварей. Такого быть не должно категорически. Учебные заведения должны быть свои. Культурные центры – ну да, съездить, поесть бешбармак, плов и что у них там вкусного бывает, это всегда с удовольствием. Давайте вы к нам – борщ, галушки и еще чего-нибудь, это все прекрасно. А вот отдавать вам детей, которых вы вернете, повторюсь, тварями вербованными, - нет, нельзя, государство так делать не должно. Иначе вы создаете центры влияния, центры силы откровенные. У нас как-то не очень получилось. Вот Алла Борисовна отожгла, попросилась в иностранные агенты. Выглядит все это как сумасшествие натуральное. Ну, а бывает же гораздо тоньше, а бывает гораздо ловчее. А бывают люди, которые тихо-тихо, незаметно, но влияют, и влияют очень сильно. Не глупыми громогласными заявлениями, а тихими, понятными делами, работая на совершенно очевидного противника. Есть масса людей, для которых все внезапно - оказывается, американцы нас ненавидят и смерти нашей хотят. Да вы что? Всю советскую власть талдычили, что ничего другого они для вас не хотят. И вся Европа для вас ничего другого не хочет.

Для того чтобы Европа и Америка жили хорошо, им нужны ресурсы, а ресурсы у вас. Так вот, они должны быть и ваши. Если они 500 лет грабили весь глобус, а вы вдруг узнали сегодня, что, оказывается, и вас хотят ограбить. Это даже не инфантилизм, а натурально руки опускаются. Как с такими людьми вообще дружить, куда-то двигаться и что-то делать? У них тут друзья, у них там друзья. Никакие они нам не друзья, никогда друзьями не были и никогда не будут. Потому что государственные отношения устроены не так, как кричал Борис Николаевич Ельцин: мой друг Буш, мой друг Коль. У него кругом друзья были, видимо, потому что в себя не приходил, а мы вот теперь расхлебываем. Нет никакой дружбы, и быть не может. Все страны в моем понимании, знаете, как тигры. У тигра есть свой участок, и есть границы, по которым они ходят, когтями царапают деревья, кто выше достанет, а другой приходит – мама дорогая, туда не надо ходить, посмотри, какой здоровый. Вот только так, походили, порычали, а если что, один другого порвет. Все это печально, но вот так устроена жизнь. Почему-то в бизнесе никого не удивляет, что одни разоряют других, кидают других, обманывают, а у людей кругом какое-то благолепие, все друг друга любят, помогают. Так не бывает. Не любят и не помогают. Все хотят друг друга задушить откровенно. Надо ли быть к этому готовым? Да, надо. С детства объяснять и с детства учить, дабы иллюзий никаких не было.

Н. Фридрихсон:

- По поводу Аллы Борисовны. Неужели вас не растрогала эта история? Она же вслед за любимым мужем, как в песне «Позови меня с собой». Что же вы так осуждаете-то?

Д. Пучков:

- Я не осуждаю, я с изумлением смотрю. Вроде взрослый человек. Не понимаешь, что происходит? Вот эти заявки ради каких-то иллюзорных целей. Вот иллюзорная цель, например. В городе Донецке обстреляли магазин и за раз убили 13 человек. А войска воюют ради того, чтобы не происходило такого, чтобы наших людей не убивали. И не наших, что характерно, тоже. Для того чтобы остановить насилие. Вот это, я так понимаю, иллюзорная цель? Как-то к таким годам в голове должно перестать плескаться известное вещество, а должно установиться спокойствие и трезвый рассудок. Вы что сказать-то хотели? – хочется спросить. Вот какая-нибудь Британия и США. Это не то, как при советской власти назвали «предполагаемый противник», это откровенный враг. И если ты выступаешь против своей армии, то, оказывается, ты выступаешь на стороне врага. То есть ты поддерживаешь убийство наших и не наших людей, откровенно поддерживаешь.

Это для чего сказано? Может быть, там какие-то иллюзии относительно возможностей воздействия на массы? Я очень сильно сомневаюсь. Возможности воздействия на личный состав музыкального бизнеса, безусловно, есть, а все возможности воздействия на массы испарились, когда в конце февраля все побежали в Израиль. Если эти граждане думают, что им это кто-то забудет, этим «испуганным патриотам», - нет, не забудут никогда, отмыться от этого уже нельзя. Зачем это усугублять, вообще неясно. Человек ощущает в себе какие-то нечеловеческие возможности – я тут приехала головы прочищать себе и другим? Ну, попробуй, начни с себя, а потом посмотрим, как на других получится.

Н. Фридрихсон:

- А разве им это уже не забыли?

Д. Пучков:

- Нет, не забудут.

Н. Фридрихсон:

- Ну как? Меладзе уже простили, забыли.

Д. Пучков:

- Ну, кто-то позовет, возможно, на каком-то кратком промежутке. Кто-то еще позовет на корпоратив: а мы тут не такие. А внутри ваших «не таких» коллективов, вы не поверите, как и везде, окажется примерно 80% поддерживающих специальную военную операцию. И бизнес вас нехорошо себя чувствовать начнет, и вы сами, собственно говоря. Как только это будет вылезать наружу, где эти чудесные персонажи выступали, то для тех, кто выступления организовывал и оплачивал, тоже будет нехорошо. И чем дальше ситуация будет накаляться и обостряться, тем будет хуже. Я повторю, для меня удивительно, дожив до такого возраста, не иметь соображения, для меня это загадка. Хотя чего там… Многие, наверное, не помнят, как Алла Борисовна выступала за Ельцина за деньги, о чем громогласно сообщала, что она за деньги поддерживает. Это дорого стоит, ее услуги. Потом за Прохорова выступала тоже за деньги. За Прохорова особенно смешно было. У меня это один из любимейших примеров, как за гражданина Прохорова голосовали в Норильске.

Н. Фридрихсон:

- Да, Дмитрий Юрьевич, я вас перебила, рассказывайте, что с Прохоровым.

Д. Пучков:

- Город Норильск, «Норильский никель», совладельцем которого являлся гражданин Прохоров в те времена. Вот за него там проголосовали, я боюсь наврать, условные 4% - то есть, ни о чем. Это город, где он царь, бог и воинский начальник., где он всем платит зарплату, где его все должны любить и обожать. Кстати, я ездил в Норильск, разглядывал «Норильский никель» и к моему очень большому удивлению, замечу, что со времен товарища Сталина там практически ничего не изменилось. То есть, миллиарды баксов получать это мы можем, а заниматься социалкой и благоустраивать производство – это нет. Вот музей ГУЛАГА лепить где там целые экспозиции про бандеровцев, которые убьют большевиков, убьют москалей – это вот бережливо сохранено. Это да. А вот людям нормальные условия обеспечить – это нет. Категорически. Ну так вот, в Норильске там за него условных 4% проголосовало и в Ижевске, где его в глаза никто никогда не видел – тоже 4% проголосовало. А вот в Москве за Прохорова проголосовало 33%. Потому что Прохоров нанял себе Пугачева, как лидера общественных мнений, она народ сподвигала и вот 33% проголосовало. Почему? Ну, потому что в Москве-то дураков гораздо больше, вот они и голосуют. Те, кто знает этого Прохорова в Норильске, те за него не голосуют. А москвичи голосуют. Потому что Алла Борисовна помогала, в том числе, за деньги, и вот этот прекрасный человек теперь чего-то нам хочет про политику рассказывать. Кто-то это будет слушать? Не знаю. Не смешно. А вот страна в такой ситуации – идут боевые действия, ты их поддерживаешь? Нет? То есть, ты против нашей армии? Там люди гибнут, а ты нам тут философствовать будешь? Давай. Поздравляю. Да. Там с интеллектом-то плохо давно. То есть, само участие в «Евровидении», где скачут какие-то сопляки, девчонки и мальчишки, тут вдруг наша Примадонна прибыла. Вы совсем не понимаете, что это такое или вам не объясняли? Или вам так хочется всемирного признания? Признание русских песен может быть только в России и нигде оно не состоялось. А у вас, наверное, как-то прицел сбит. И очень печально, что это выясняется в такие трагические для родины минуты. Увы.

Н. Фридрихсон:

- Ну да, судя по всему, это какое-то желание вседозволенности. Потому что если взять ту же Америку, там очень жесткие правила. Там, конечно, позволяется какая-то критика, ну, например, в иракскую кампанию, там были люди, которые критиковали, конечно, в Америке, никто не оспаривает. Но большинство, ударная сила, выступала, конечно, за. И в Голливуде актеры, и т.д. А что произошло, когда они пытались Трампа убрать? Когда все яркие звезды Голливуда встали в единый ряд и стали выступать за демпартию, против Трампа, потому что он – зло. Но я сомневаюсь, что они сделали просто потому, что у каждого болела душа. То есть, когда надо, они вот как-то объединяются. Как считаете, а мы-то когда-нибудь на эту стадию перейдем? Может быть, когда Моргенштерн будет в возрасте Аллы Борисовны? То есть, какой должен период пройти?

Д. Пучков:

- Для меня самое потрясающее – это были выступления Роберта де Ниро. То есть, мы кино-то смотреть начинали, когда только-только кассеты пошли и мы там шедевр за шедевром – Роберт де Ниро – вот это актер! Что ни роль – бриллиант просто! Какая-нибудь схватка там, я не знаю, «Успеть до полуночи» - гениальный актер. Роли одна лучше другой. А ты, как зритель, всегда переносишь отношения к роли на актера, что вот этот персонаж такой умный, такой толковый, ну, как у нас Штирлиц, например, да. Штирлиц – это вам не актер Тихонов, а самый настоящий Штирлиц. И тут вдруг компания против Трампа и гражданин де Ниро, выпрыгнув на экран, трехэтажным матом, вообще не сдерживая себя ни в каких выражениях, такие оскорбления наносит… что, вот если бы он выскочил из подворотни на четвереньках и Трампа облаял и покусал, я бы, наверное, удивился меньше. Ну, ты же недавно потрясал меня интеллектуальным мастерством и вдруг – такое?! Это раз. А, во-вторых, чего это вы вдруг вот так все встали в строй и батальоном замаршировали? Не туда, куда вы хотите, а туда, куда вам сказано. То есть, вы управляемые, вы манипулируемые. Вы занимаете сторону совершенно конкретную, вы нетерпимые, вообще ни о какой толерантности вашей замечательной и речи не идет. Вот так все и обнажилось. А у нас как-то все это не то, что ты там плохо себя ведешь, а вообще какой-то ты… чего-то у тебя с головой на старости лет произошло, очень печально на это смотреть. Жаль.

Н. Фридрихсон:

- Мне, кстати, еще грустно на другой момент смотреть. То есть, я, например, считаю, что, конечно, каждый должен делать какой-то выбор про себя, исходя из того, какие у него там моральные ориентиры, еще какие-то ориентиры и т.д. Но меня беспокоит, что почему в первых рядах, кто поддерживает политику страны, выходят, на мой взгляд и на мой вкус довольно странные персонажи? Люди, не настолько талантливые, как, например, те, кто по другую сторону баррикад? И мне всегда было обидно – ну, почему, вот когда речь стоит о том, чтобы поддержать именно политику России, в первых рядах не самые талантливые и, как правило, сомнительные ребята? У вас не было такого ощущения вопросов?

Д. Пучков:

- Оно всегда так, на мой взгляд. То есть, в первую очередь, как мне кажется, эти люди просто дурно воспитаны. Ты не понимаешь, что такое хорошо и что такое плохо на самом базовом уровне, а во всем ищешь, в первую очередь, свою личную выгоду. Это как когда на украинской границе принялись там всех – а ну-ка, скажи, чей Крым? А ну-ка, давай, отрицай тут всякие российские вещи, клянись в верности, еще чего-то. И были записи с украинской таможни, которые пытались оправдываться – ну как же, да что вы, да я не то имела в виду. Выглядит все это паскудно исключительно. А в чем суть-то? Чего вы там оправдываетесь? А суть в том, что меня туда не пускают на гастроли и не дают мне зарабатывать деньги на территории Украины, а для меня это очень важно. Или там у меня в Крыму какие-то совместные предприятия, которые при изгнании оттуда Украины накрылись медным тазом и деньги пропали, и теперь я родину свою ненавижу, потому что… Нет бы там Вашингтон ненавидеть, который все это организовывал и продвигать – нет, ненавижу я Россию. Ну, прекрасно получается. Как же так? То есть, ты не про родину говоришь, а про свои какие-то дурацкие копейки, которые на фоне происходящего … Как-то не смешно… Ну, не позорься хотя бы. Так нет! Вон, Гребенщиков соберется и поедет нацистам на своей балалайке бренчать и блеять. Музыка выше всего, вы знаете, поэтому я вот среди нацистов тут пою! Молодец. И Макаревич следом за ним. Туда же, к нацистам, потому что музыка не знает границ. Знает, Макаревич, знает. Твоих предков, музыкантов, в печки запихивали, а советские солдаты за ноги их из печей вытаскивали. А ты, Макаревич, вот такой свободный и такой замечательный, и твой друг Гребенщиков! Да, вы такие клеевые, что нацистам можно песенки петь, плясать – бесплатно, причем. Чисто засвидетельствовать свое почтение и заработать возможность ездить на гастроли. Глупость какая-то. Вопиющая глупость! А вот то, что вы говорите – я полностью согласен. Как только к раненым поехали в госпиталя – кто поехал в госпиталя перед солдатами выступать? Григорий Лепс и исполнители наших блатных песен. Вот они понимают, что такое раненые и в какой помощи нуждаются. А Макаревич поехал? Нет. И Гребенщиков не поехал. Кто бы мог подумать, а? И все остальные не поехали. Так это не ваши солдаты, получается. Ваши солдаты с той стороны, наверное, те, которые убивают наших солдат. Ну, так добро пожаловать – давайте, валите, пока границы открыты, вас никто видеть тут не хочет и не захочет, и ни про какие гастроли больше никогда речи не пойдет. Тут же даже это как крысы, крысы, которые чувствуют, куда ветер дует, все понимают… бежать с тонущего корабля… но ветер чуют четко. И вот подуло чем-то не тем, так, наверное, надо затаиться, как подобает крысе, да. Вот крысе положишь кирпич перед норой, она три дня выходить не будет. Потому что мало ли что за кирпич – надо присмотреться. Так вот и эти. Подул ветер не туда – затихарись, сиди и смотри, через две-три недели, как станет понятно, куда страна движется – тут ты, будучи профессиональным лицемером, должен выпрыгнуть и сказать – уж я-то завсегда, срочно давайте мне концертные площадки, я опять буду бабло грести, потому что у нас капитализм и все крутится вокруг денег. Но нет – нести какую-то чушь, убежать за кордон, теперь возвращаться, открывая пинками двери Роллс-Ройса – думаешь, это кого-то впечатлит? Да нет, как-то наоборот, все получается только хуже и хуже. Так вы, выходит, вообще не сильно понимаете, чем занимаетесь. Печально, повторюсь, смотреть на всех этих граждан.

Н. Фридрихсон:

- Ой, мы продолжим с Дмитрием Юрьевичем быть смотрящими за войной и за миром, а сегодня мы с вами прощаемся, услышимся через неделю. Дмитрий Пучков, Надана Фридрихсон на волнах радио «Комсомольская правда». Счастливо. Подписывайтесь на новые выпуски и слушайте, когда удобно!