Пригожин об опубликованной переписке: «Я не возражаю против этого сообщения, но у меня нет телефона Шнурова»
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
С. Андреевская:
- Юрий Грымов, ведущий этой программы, присоединится буквально через пару секунд. В студии Светлана Андреевская. Юрий, вы меня слышите? Не получается.
Ю. Грымов:
- Слышно меня?
С. Андреевская:
- Да, Юрий. Здравствуйте!
С. Андреевская:
- Мы через несколько секунд, надеюсь на это, ждем в нашу программу Иосифа Пригожина, продюсера. Может, многие догадались, почему. Иосиф Пригожин одним из первых, можно сказать, пожаловался на то, что звезды в бедственном положении. Коротко сказал, без эмоций, но если почитать подробнее, то, конечно, обрастает это все различными ощущениями, мыслями, какими-то чувствами. В общем, что говорит Иосиф Пригожин? Он говорит, что артисты оказались в чудовищной ситуации, особенно молодые. Даже первая десятка самых популярных и востребованных звезд сегодня практически бедствуют, так как все они лишились возможности зарабатывать. И практически проедают все, что удалось в свое время скопить.
Это мы сегодня будем обсуждать.
Ю. Грымов:
- Добрый вечер. Светлана, слышно хорошо меня? Все, кто слушает передачу «Культурный код», мы выходим с вами, как всегда во вторник и по пятницам. Говорим на темы, которые, мне кажется, определяют человека и нашу жизнь, отношения наше к людям. И вообще, к тому, что происходит.
Мы сегодня говорим на такую тему довольно-таки горячую, в интернете об этом все говорят. И я так думаю, что все очень непросто. Помните, как последнее время артисты шоу бизнеса себя называют, причем, сами себя называют королями, принцами, некоторые даже называют себя императрицами. Так что я понимаю, что в королевстве что-то случилось не то. И сегодня мы пригласили для этого разговора, потому что уже пик всех этих скандалов пришелся на Иосифа Пригожина, музыкального продюсера, телепродюсера, предпринимателя, человека очень яркого, который ведет активную жизнь и в соцсетях. И за последние несколько дней получил гигантское количество отзывов негативных и так далее на эту ситуацию.
Я начну с начала. Вся эта история началась с Сергея Глушко, он же Тарзан, он же муж Натальи Королевой, популярной певицы. Можно послушать, что заявил Глушко?
С. Глушко:
- В отличие от бабушек, дедушек, которые, дай бог им здоровья, сидят дома и, как получали пенсию до карантина, так и сейчас получают плюс еще волонтерство, а к нам, к артистам, которые хуже всех будут подключены к жизни, потому что это общественное собрание людей, массовые мероприятия, а все спектакли, шоу, так далее, все это именно оно и есть. Мы были самые последние подключены, но все почему-то вокруг уверены, что мы самые богатые в этой стране. То есть, не имея ни возможности, ни копейки заработать сейчас, к нам такие требования, что вы давайте-ка и в России оплачивайте, тут сидите рожами своими там… И пятое-десятое. Народ вообще не понимает, в чем дело. А мы ни копейки не имеем. Ни копейки!
С. Андреевская:
- Кошмар какой!
Ю. Грымов:
- Потом был разговор уже у Иосифа Пригожина. У нас на связи Иосиф. Добрый вечер!
И. Пригожин:
- Добрый вечер!
Ю. Грымов:
- Вот сейчас вы слышали Глушко. Заявили «пятое-десятое». Вот у меня такой вопрос к вам, Иосиф. Я не люблю, когда за глаза чего-то происходит, кто-то чего-то додумывает. Вот скажите, пожалуйста, вы своим заявлением в публичной сфере, как инстаграм, соцсети, заявили по поводу этих денег, артистов и так далее, какую цель вы преследовали? И на что вы надеялись, размещая такой пост.
И. Пригожин:
- Сейчас скажу. Приветствую еще раз. А дело все в том, что это был комментарий. Меня попросили оценить то, что сказал Сергей Глушко. Он сказал самое главное, если выделить основное, не прибегая к бабушкам, ко всем остальным. Действительно, музыканты и творческие люди оказались самыми незащищенными. Особенно те, кто еще не подошел к пенсионному возрасту. А это не только короли, императоры, о которых вы сейчас говорили, это не состоявшиеся звезды, у которых есть подушка безопасности, а это огромное количество ребят, которые, в том числе, и кавер-бэнды, это и молодые музыканты, которые только начали делать свою карьеру, это инвестиционные компании, как лейблы, которые вложили деньги в этих молодых артистов, которые в ближайшее время точно вернуть их не смогут. Это и актеры, и частные театры, и люди, которые делали моноспектакли в поездках. И представители цирка. Ну, сюда можно отнести всех. Естественно, когда мне задали вопрос, в каком положении сейчас находятся все представители этого жанра, я сказал, если честно, то в плечевном. Естественно, потому что за три месяца никто даже не произнес о том, что есть еще вот этот пласт творческих людей, которых периодически задействуют в разных, скажем, в том числе компаниях, на площадях и везде. Они, действительно, остались без денег.
Ю. Грымов:
- Иосиф, согласитесь, вы же опытный человек. И в шоу-бизнесе, вы прекрасно знаете, как может отразиться слово. Вы наверняка замечали, что сегодня часто и в СМИ говорится, что война, военные действия сравнивают с пандемией. Но когда война, согласитесь, люди по-другому реагируют на любое слово. И вы знаете, что вот слова Глушко и что вы его поддержали, соединилось в одно. Как бы самые обездоленные те люди, которые вчера были, действительно, очень богатыми и до сих пор такими являются. И вы это тоже знаете.
У меня вопрос. Вы говорили, понятно, в одном интервью сказали, что я не говорю про тридцатку ведущих артистов, а в самом первом интервью для «Вечерней Москвы», я почитал, вы сказали и про десятку самых топовых, что им плохо.
И. Пригожин:
- Юра, артист – это как предприятие целое. Вокруг артиста, назовем слово «кормится», ничего, если так? Не обижу никого?
Ю. Грымов:
- Немножко обижаете, мне кажется. Ну, неважно.
И. Пригожин:
-Ну, питается.
С. Андреевская:
- Главное, правда, что тут скрывать уже.
Ю. Грымов:
- Нет. Это неправильные слова. Это то, что может отразиться: «питается» и так далее.
С. Андреевская:
- Все уже сказано!
И. Пригожин:
- Давайте так скажем…
Ю. Грымов:
- Они работают. Они же работают вместе с вами. Они же ваши ближние люди. Почему они кормятся?
И. Пригожин:
- Хорошо. Ну, мы их содержим, как хотите. Артист, как бренд, является работодателем огромного количества людей. Рядом с артистом формируется большой штат людей, а именно, помимо музыкантов, у некоторых балет, у некоторых администраторы, костюмеры. Есть еще и такие прокатчики, тур-менеджеры, тур-операторы, как хотите назовите. Гастрольно-концертная деятельность. Эти люди, которые платили деньги за аренду залов, оплатили билеты на самолет, оплатили всю рекламу по городу. А это люди, которые занимаются маршрутами. Огромное количество, тысячи и тысячи прокатчиков сегодня оказались без денег. Они оказались, они эти деньги инвестировали в туры артистов. Артисты, которые получили авансы, они обязаны вернуть эти деньги, а все прокатчики стали банкротами в одночасье.
Из чего, например, состоит любой концерт? В стоимость билета что входит? Это и 5% РАО – это авторы.
Ю. Грымов:
- Иосиф, извините, я перебью, потому что вы сейчас будете рассказывать то, что все примерно догадываются. Но мы сегодня с вами говорим про тот градус отношений, который в публичной сфере случился. И где вот та самая торкая грань, где заканчивается любовь и начинается финансовая поддержка? Вот те доходы, которые у вас были, а я в одном интервью прочитал, что вы платите, поправьте, если буду не точен, больше 10 миллионов рублей в год на ??. Правильно?
И. Пригожин:
- Больше, конечно. Мы только на последний и первый квартал заплатили 10. Плюс-минус. Да.
Ю. Грымов:
- 10 миллионов рублей, да? Значит, ежегодный доход от вашей деятельности больше 2 миллионов евро в год, правильно?
И. Пригожин:
- Ну, плюс-минус, наверное. Могу сейчас ошибиться.
Ю. Грымов:
- Согласитесь, в этой сумме 2 миллиона существует некая подушка для ваших артистов, которые «кормятся»? У меня в театре «Модерн» сейчас существуют очень хорошо люди, никто не плачет. Почему? Потому что у успешных театров была «подушка». И мы выплачиваем зарплату. Почему вы тогда не поддерживаете из тех больших доходов, а 2 с половиной миллиона евро в год – это большие деньги. Вы поддерживаете сейчас людей или нет?
И. Пригожин:
- Которые работают у нас? Конечно. Те люди, которые работают у нас. Но вы такую одну вещь упустили. Вот те деньги, которые мы получаем, вы, когда видите клипы, а вы знаете, сколько стоит клип, вы их снимали. Вы понимаете, что нам приходится покупать песни, у нас есть расходы, связанные…
Ю. Грымов:
- Я сейчас начну вам рассказывать про шахтеров.
И. Пригожин:
- Секундочку! Мы не про шахтерах.
Ю. Грымов:
- Не надо говорить, как это сложно, ребята.
И. Пригожин:
- Я говорю не о сложностях. Вы сейчас назвали цифру 2 миллиона. Отнимите оттуда клипы и покупку песен. Как это? Без этого артист не может быть.
Ю. Грымов:
- Сколько стоит песня?
И. Пригожин:
- Сегодня? Она может и 100 тысяч рублей стоить. И сто тысяч долларов может стоить.
Ю. Грымов:
- Песня может стоить от 100 тысяч рублей до 100 тысяч долларов при доходе два миллиона евро с лишним в год у Валерии и Иосифа Пригожина.
И. Пригожин:
- Притом, что…
Ю. Грымов:
- Я бы не стал сейчас эту тему развивать, потому что она тупиковая. В каждом бизнесе это есть. То, что мы называем себестоимость.
И. Пригожин:
- Начнем с того, что мы, например, родители шестерых детей. И чем старше становятся дети, тем больше растут расходы.
Ю. Грымов:
- Я вас поздравляю, потому что радиослушатели тоже имеют детей. И тоже знают, как их кормить и трудно обучать, тем более, онлайн.
С. Андреевская:
- И радиослушатели здесь негодуют в сообщениях.
Ю. Грымов:
- Свет, мы их обязательно выведем. У меня вопрос такой. Вот я прекрасно понимаю то, что произошло. И вы знаете. Тот негатив, который случился в сети, сейчас, видите, радиослушатели пишут негатив большой. Согласитесь, ведь, как мне кажется, ваша основная аудитория – это люди. Многие творческие люди работают для зала, для любимых зрителей, как угодно. По-разному их называют.
И. Пригожин:
- Мы все люди. Даже мои соседи – это люди.
Ю. Грымов:
- Но вы де вошли в конфликт с людьми, на которых вы работаете.
И. Пригожин:
- В какой я вошел конфликт, Юр?
Ю. Грымов:
- Вот этот скандал вас разве красит? Например, последние скандал со Шнуром. Я читал. «Ты, в натуре, что-то куришь или колеса глотаешь», да? Ну, разве это нормально?
И. Пригожин:
- Секундочку. У меня в семье на этот счет большой разлад. Валерия категорически против, что я отреагировал на Сергея Шнурова в каком-либо виде. Меня раздражает одно, самое главное. Есть святые вещи, которые трогать нельзя. Жену, детей, мать, родителей. Хочешь разбираться друг с другом по-мужски, выскажи, хоть на лбу что угодно напиши. Но никогда не задевай. Где Лера, где фанера? Валерия – профессиональнейший артист, который закончил вуз, получил диплом. И является педагогом по образованию, профессиональный человек. И каким образом, а он уже не первый раз, пытается ее задеть в оскорбительной форме.
Ю. Грымов:
- Иосиф…
И. Пригожин:
- Это моя реакция исключительно, я никогда никому щеку свою вторую не дам. Даже если я буду понимать, что я слабее своего противника, я пойду с ним драться. И не потому, что я такой гордый. В силу своего воспитания, в силу своего характера.
С. Андреевская:
- Так сообщение вы написали? Сергею Шнурову.
И. Пригожин:
- Какое сообщение?
Ю. Грымов:
- Конечно…
С. Андреевская:
- Мразеныш, такое слово было.
И. Пригожин:
- Света…
И. Пригожин:
- Вы сейчас говорите о личной переписке?
С. Андреевская:
- Да. Личную переписку, которую он выложил.
И. Пригожин:
- Дело все в том, что, наверное, вам известно, как их называют, эти пранкеры могут позволить себе откуда угодно отправить любое сообщение. В принципе, я не возражаю против этого сообщения, но у меня нет телефона Шнурова. Я с ним никогда не общался. У меня был старый его телефон, который он уже сто раз поменял.
С. Андреевская:
- То есть, не вы писали?
И. Пригожин:
- Нет.
Ю. Грымов:
- Я опираюсь не на слухи, непонятные сообщения, опираюсь на личные страницы, на ту информацию, которую вы даете…
И. Пригожин:
- Извини, Юр, я перебью, даже если бы у меня была бы личная переписка, разве по-мужски, что, девочка, что ли, взрослый мальчик, почти пятьдесят лет, такой хайпорез, хайпожор, который берет и опубликовывает личную переписку! Даже если бы это была личная переписка.
Ю. Грымов:
- Для меня новое слово в русском языке появилось – хайпожор. Мы это в конце оставим, вы переведете. Что это такое?
И. Пригожин:
- Это который не может наесться. Которому главное – быть на виду. Придумать, а сейчас для куражу я вам попу покажу! Вот так как-то.
С. Андреевская:
- Надо эту тему закрыть. По поводу Шнурова, человек такого статуса, как он может обманывать, публикуя переписку? Мне не очень верится в это.
Ю. Грымов:
- Света, если бы у нас сейчас был на связи, мы хотели набрать Шнурову, чтобы он тоже был. И тогда мы могли бы говорить. Я считаю, что не красиво, это мое убеждение, говорить про человека без человека.
И. Пригожин:
- Некрасиво писать дерьмо, при этом даже предварительно не договорившись.
Ю. Грымов:
- Он подписался.
И. Пригожин:
- Вы говорите о культурном коде? Как раз, и есть культурный код, когда человек в публичном пространстве позволяет себе носок надевать на член, выкладывать это в интернете, ругаться матом, причем, грязным образом. Вопрос другой. Мы же с вами тоже умеем ругаться матом. Мы даже можем матом разговаривать.
Ю. Грымов:
- Вы тоже периодически употребляете эти выражения.
И. Пригожин:
- Я не прав, когда я это употребляю. Но я пытаюсь говорить на языке. Это все равно, что ты говоришь с англичанином на русском, а он не понимает. А он должен понять твой язык. А ты говоришь на том языке, на котором понятно аудитории Шнурова.
Ю. Грымов:
- И вы считаете, что когда вы переходите на мат, вас все понимают?
И. Пригожин:
- Нет. Я говорю на их языке, потому что другой язык они не понимают.
Ю. Грымов:
- Вот из вашего окружения артистов, которых вы называете топ-30, топ-10, популярный круг, в который входит, конечно, и Валерия, много ли среди этих популярных артистов по-настоящему интеллигентных людей?
И. Пригожин:
- Достаточно.
Ю. Грымов:
- Вы можете назвать фамилии?
И. Пригожин:
- Вы знаете, сейчас получится, как однажды в Пенкиным на ВВС. Валерия спросила, что ваша страна гомофобная и у вас не любят геев. И ее вынудили назвать пару представителей из нашего сообщества, так на нее набросились! И сказали, что мы этого нигде не говорили. И мы типа не геи, а нормальные ребята. Понимаете, страшно, потому что скажут потом, почему вы мое имя всуе упоминаете? Так, как вы сейчас говорите. Почему мы говорим про Шнурова без Шнурова?
Ю. Грымов:
- Да, но мне кажется, что будет странно слушаться, если вы назовете человека, которого считаете интеллигентным, а потом этот интеллигентный человек поднимет хайп. И будет говорить, как вы сказали, хайпожопа, как там…
С. Андреевская:
- Хайпожор.
Ю. Грымов:
- Нет таких людей. Можете назвать пример?
И. Пригожин:
- Слушайте, вы хотите из молодежи или из старой плеяды?
Ю. Грымов:
- Я хочу тех, кого вы считаете топ-10 интеллигентных людей в шоу-бизнесе.
И. Пригожин:
- Давайте мы к этому подойдем. Сейчас компьютер свой включу. Вот вы интеллигентный человек.
Ю. Грымов:
- Я, все-таки, про шоу-бизнес.
И. Пригожин:
- Мы все представители индустрии развлечений.
Ю. Грымов:
- Хорошо. Юра, простите, я не хочу, чтобы мы с вами отделяли нас от народа. Мы тоже часть народа.
Ю. Грымов:
- Я это и сказал! Это единое целое.
И. Пригожин:
- Мы просто люди, которые сумели что-то сделать больше, реализовать себя в своем деле, в профессии. Я считаю, что если человек учится на врача, он не может быть слесарем-сантехником. Если человек учился на артиста, он не должен быть таксистом. Он посвятил себя своему призванию, своей профессии.
Ю. Грымов:
- А что тогда делать с Розенбаум? Он врач.
И. Пригожин:
- Он посвятил себя творчеству. Это его выбор. Но мы не можем осуждать его выбор. Это его желание. Если завтра какой-нибудь сантехник, у него окажется дар, талант, он посвятит себя актерскому мастерству, это значит, что виноваты родители, которые не разглядели в нем в юном, не дали ему возможности развиваться. И проявить себя.
Вот каким бы я ни был, творческим человеком с желанием реализовать себя, как только меня родители от творчества дальше не держали, я просто стал администратором. Назовем меня даже не продюсером. Я стал профессиональным администратором.
Ю. Грымов:
- Согласитесь, как администратор, как продюсер, вы должны сглаживать углы. А сегодня получается так, что вы их заостряете. И вы прекрасно знаете, что залезть в бутылку легче, вылезти из нее очень тяжело. Вот вы сегодня залезли в эту бутылку, начали пререкаться, оскорблять, в том числе, и материться. Как вы собираетесь выходить из этой ситуации?
И. Пригожин:
- Я защищаюсь. Это называется самооборона. В борьбе все средства хороши.
Ю. Грымов:
- Вот так? Вы готовы вызвать на дуэль Шнурова?
И. Пригожин:
- Мне все равно. Если правда на моей стороне, я готов ее доказывать до конца.
С. Андреевская:
- Может, это элемент пиара?
И. Пригожин:
- Нет. У Шнурова, да. Вы даже не поняли, зачем это сделал все Шнуров. Шнуров это делает во имя новой предвыборной кампании. Он же в Госдуму собирается.
С. Андреевская:
- Он не первый раз пишет свои стихи.
И. Пригожин:
- Вот вы идете по улице. И вас задевает человек, бьет вам по плечу. Или по морде, извините. Что вы будете делать?
Ю. Грымов:
- Я попытаюсь обязательно остановить этого человека. Но я очень бы сильно сдерживался, чтобы нанести ему подобный удар сразу. Понимаете? Потому что агрессия порождает агрессию. А касаемо политики Шнурова, я хочу вам напомнить, ваша супруга тоже собирается открывать партию.
И. Пригожин:
- Нет, она не собирается открывать партию.
Ю. Грымов:
- Вы заявили в январе, что будет партия певицы Валерии.
И. Пригожин:
- Можно вам сразу отвечу. Опять все передернуто! Никто не мешает Валерии создать свою партию. Я не говорил, что мы открываем партию. Нет, мы пока ничего не открываем и не создаем.
Ю. Грымов:
- Но партия будет называться «Сильные женщины»?
И. Пригожин:
- Движение может быть «Сильные женщины». А на чем основывался этот разговор? На том, что…
Ю. Грымов:
- Мы вот гадаем про этот культурный код, приглашаем людей, разбираем, как сегодня, небольшие конфликты. Мы закончили на том, что Валерия собиралась открывать свою партию. Иосиф Пригожин сказал, что это не так. Значит, партии у Валерии не будет?
И. Пригожин:
- По крайней мере, пока у нее есть творческая карьера. И пока она востребована, она партию не собирается создавать.
Ю. Грымов:
- А в январе, когда она об этом объявила, у нее были какие-то проблемы с карьерой?
И. Пригожин:
- Она никогда этого не объявляла. Вы нигде не найдете прямых интервью.
Ю. Грымов:
- Да? А на ютьюб-канале Валерия собиралась делать программу к этой поддержке партии «Сильные женщины»?
И. Пригожин:
- Это не связано никак с партией вообще. Дело все в том, что Валерия является жертвой домашнего насилия до брака со мной. И у нее есть опыт. И к ней обращается огромное количество людей, которые хотят получить помощь от нее, в том числе, и консультационную. Если вы помните, выходил сериал на канале «Россия». И был фильм, и была книга, посвященная той проблеме, в которой она оказалась. И поскольку она человек публичный, она может себе позволить в открытом пространстве открыто защищать себя. Понимаете, защищая себя и свою семью, сегодня это называется… Даже не знаю, как это назвать. Все воспринимают это, как бои без правил что ли. Или нападение на кого-то. Знаете, если человек на тебя напал, надо бить первым. Чтобы у него не было возможности тебя исколотить, когда ты будешь уже израненный, пытаться защищаться. Я не тот самый раненый зверь. Вот мы пока с вами говорим, я читаю, открыл этого Шнурова. Не хочу посвящать ему всю программу. Понимаете, как он только меня там не назвал. И жлобом, и пятое-десятое. Мы люди, родившиеся на Кавказе, мы другие по природе. Мы, когда приглашаем людей в ресторан, мы сами оплачиваем. Мы не платим каждый за себя. Мы немножко по-другому воспитаны. Я не понимаю, повторюсь, вот ты идешь по улице, тебя задевают люди. Если он тебя задел не очень, извинился, ты пошел дальше, не вопрос. А если он тебя еще толкнул, потом в грязи пытается тебя извалять, ну, сколько можно терпеть?
Ю. Грымов:
- Иосиф, такой пример, вы неоднократно говорите про «толкнул», про то, что первым ударить и так далее. Защитить как бы себя и своего близкого. Скажите, а, вы знаете, меня жизнь свела с разными людьми. С очень большими, я был с ними в очень теплых отношениях. Скажите, как бы поступил по-вашему Алексей Баталов? Вот если бы подобная ситуация случилась бы на улице. Алексей Баталов способен бы был ударить?
И. Пригожин:
- Не могу сказать. Это был интеллигентнейший человек. Вот это и есть символ русской культуры.
Ю. Грымов:
- Он был мог ударить?
И. Пригожин:
- Не знаю. Не могу сказать. Знаете, у Алексея Баталова должен быть рядом человек, который за него ударит.
Ю. Грымов:
- Послушайте, это какой-то нонсенс! Вы считаете, что Алексей Баталов ходил по улице, знаете, вижу таких людей в городе, в поселке, где живу под Москвой. Люди гуляют с собачкой, а за ними идут два мордоворота – охранника. Как вы думаете, они от чего-то спасут?
И. Пригожин:
- От чего-то, да и спасут.
Ю. Грымов:
- От чего?
И. Пригожин:
- Охрана не от киллеров. Она от дураков.
Ю. Грымов:
- Хорошо. А вы не думаете, что вы сегодня угрожаете такими, дурацкое слово – разборками, но вы об этом пишете, Сергею Шнуру. А вы не боитесь, что это какое-то насилие?
И. Пригожин:
- Как же я угрожаю?
Ю. Грымов:
- Ничего себе! Вы там пишете, что горы не сходятся, а люди сходятся.
И. Пригожин:
- Это слова Русула Гамзатова, Омара Хайяма. Это к вопросу, знаете? Можно по-разному трактовать. Вот представляете, мы же встречаемся, мы же общаемся. Ну, как говорится, мы с одной тарелки едим, как ни крути. Мы общаемся на разных общих мероприятиях. Мы вынуждены встречаться друг с другом. Как смотреть человеку потом мне в глаза, который…
Ю. Грымов:
- Совершенно правильно. А как ему смотреть вам в глаза, когда вы тоже его посылаете на разные буквы?
И. Пригожин:
- Секундочку. Еще раз: дать сдачи. Я не являюсь инициатором.
Ю. Грымов:
- Скажите, пожалуйста, Иосиф, а вам не кажется, что последнее время в масс-медиа мы видим гигантское количество вот этих баттлов, вызывания на ринг. Помните, были вызывания? Я тебе там по физиономии дам, тебе. Почему такая агрессия? И вы сейчас, в вас тоже много агрессии! Почему вы не можете уступить на шаг в сторону и повесить груз ответственности этого даже хамства на другого человека? Почему?
И. Пригожин:
- На кого?
Ю. Грымов:
- На того же Сергея Шнурова! Почему вы ему пытаетесь отвечать на его же, может, как вы говорите, грязном языке?
И. Пригожин:
- Просто пройти, промолчать? Проглотить слюну? Проглотить его плевок, который он сделал в лицо? Я не могу так.
Ю. Грымов:
- То есть, вы будете биться в кровь. И постоянно будете увеличивать…
И. Пригожин:
- Вы говорите, как Валерия. Потому что она интеллигентный человек, воспитанный. Я, наверное, не такой интеллигентный. И не так воспитан.
Ю. Грымов:
- Но вы же представляете шоу-бизнес. И вы являетесь мужем, отцом. Примером для шестерых детей.
И. Пригожин:
- В шоу-бизнесе много разных людей. Одного пропустил, второго, вы знаете, в чем проблема сегодняшнего нашего мира? Нашей индустрии. У нас были величайшие люди; Станислав Говорухин, Иосиф Давыдович Кобзон. Иосиф Давыдович - как символ и ориентир, на кого можно быть рассчитывать. Всегда к нему можно было обратиться. И если бы даже в сегодняшней ситуации, он бы от имени всего цеха пошел и разговаривал бы и с властью, и с кем угодно. Он никогда не боялся выходить в публичное пространство и защищать свой цех.
Ю. Грымов:
- Вы сейчас вышли в публичное пространство. Вы лично. И защищаете свой цех, когда Тарзан, он же Глушко сказал эти слова про пенсионеров, которые получают деньги…
И. Пригожин:
- Он их не оскорбил.
Ю. Грымов:
- Нет.
И. Пригожин:
- Сориентировался неосторожно.
Ю. Грымов:
- Нет, это неправильные слова – «сориентировался». Это как-то он странно сориентировался. Вы знаете, какая средняя пенсия в России?
И. Пригожин:
- Я знаю. У нас мамы получают пенсии. Мы что, мы откуда, с Луны свалились?! Конечно, знаю. Три копейки!
Ю. Грымов:
- Вот. А он, значит, сказал, что у него даже трех копеек этих нет. Но я хочу вернуться к тому вопросу, вы сказали, что вы должны подумать, перезагрузить свой файл. Все-таки есть у вас топ артистов не по деньгам, а топ артистов интеллигентных сегодня, которых можно назвать гордостью интеллигенции страны? Давайте, по вашему мнению, мы на «Комсомольской правде» опубликуем топ интеллигентных современных сегодня здравствующих артистов. По версии Иосифа Пригожина.
И. Пригожин:
- Игорь Николаев. Из молодых Эммин Агаларов. Валерия, естественно, в этот список входит. Александр Буйнов. Я могу сейчас много перечислять. Лев Лещенко. Не знаю, он представитель нашего цеха? Или нет?
Ю. Грымов:
- Лев Лещенко? Ну, конечно. Мне кажется, что он тоже работает со зрителями. И он тоже творческий человек.
И. Пригожин:
- Вот он интеллигентный человек. Владимир Винокур, Александр Розенбаум, да я многих могу, они интеллигентные и воспитанные люди.
Ю. Грымов:
- Иосиф, а что является для вас понятием…
И. Пригожин:
- Валерий Меладзе.
Ю. Грымов:
- Вот это понятие «интеллигентный человек»? Из чего состоит это понятие?
И. Пригожин:
- Вы же понимаете, почему вы вопрос этот задали? Вот вы сейчас привели пример Алексея Баталова. Это высочайший уровень интеллекта, воспитания. Понимаете, когда мы говорим о сегодняшнем шоу-бизнесе, к сожалению, тут все границы потеряны. В 70% случаев люди, которые в шоу-бизнесе находятся, мы сейчас говорили, мое интервью… Понимаете, в чем вопрос? Все переворачивается.
Ю. Грымов:
- Вы говорите. Вас слышат. Мы не купируем.
И. Пригожин:
- Мой комментарий был посвящен, это был ответ на вопрос. Это принципиально разные вещи. Это не было даже моим интервью. Это был ответ на комментарий, это был комментарий, в каком положении сегодня находятся творческий люди-музыканты. Я сказал: в бедственном. Повторюсь еще раз.
Ю. Грымов:
- Правильно, но эти музыканты, послушайте, я же тоже знаю этих музыкантов, которые сегодня тихо пишут музыку, выкладывают в сеть свои треки. Делают это дома на кухне. И никто не ноет по одной простой причине, что все сейчас в одинаковом состоянии.
И. Пригожин:
- Секундочку! Мы все друг с другом созваниваемся. И они говорят, а вот вы обратили внимание, что за три месяца про представителей творческой молодежи вообще слова никто не сказал!
Ю. Грымов:
- С вами вообще не согласен, потому что буквально месяца полтора назад я сам участвовал в пресс-конференции в ТАСС. И мы говорили, в частности, об артистах театра, о музыкантах, о независимых театрах. Поэтому вы, наверное, не там смотрите.
И. Пригожин:
- Но вас просто не так слышно. Можно, я вам скажу?
Ю. Грымов:
- В том-то и дело, что вас слышно так, что этот мат ваш и того же Сергея Шнура летит на всю сеть.
И. Пригожин:
- К сожалению! А я бы хотел, чтобы вы были бы заметнее. И вас слышнее было бы.
Ю. Грымов:
- Да не надо мне заметнее! Кому надо, свинья грязь найдет. Я вас очень прошу…
И. Пригожин:
- Нет, вы сейчас неправильно говорите. Вот это и есть: хайпожоры сегодня рулят информационным полем. И в этом хайпожорстве люди зарабатывают себе очки! Набивают себе популярность, вот и все.
Ю. Грымов:
- Послушайте, Иосиф, сегодня такое время. Знаменитая первая речь Трампа состояла на 76% лжи, понимаете. Это и есть хайп. Большой политик в своей предвыборной речи 76% лжет. Потом это расшифровали – лжет. Сегодня такое время. Но вы заявляете про Сергея Шнурова, что он в Госдуме…
И. Пригожин:
- Культурный код российской культуры заражен вирусом.
Ю. Грымов:
- Подспудно мы говорим о культурном коде. Фраза, жалко, что не я ее придумал, она звучала так: любой поступок, совершенный публично, это уже педагогика. Вы сказали, что сегодня культурный код заражен вирусом. Понятно, что мы говорим не про COVID.
И. Пригожин:
- Да, конечно.
Ю. Грымов:
- Чем, по-вашему, заражен культурный код россиянина?
И. Пригожин:
- Я вам хочу сказать, что я работал когда-то с Бубой Кикабидзе. Я был его продюсером, менеджером. Для меня это была большая честь. Моим учителем был, так же, как и Кобзон, Юрий Шмильевич Айзеншпис - выдающийся продюсер.
Ю. Грымов:
- У нас мало времени. Чем заражен культурный код России?
И. Пригожин:
- Отсутствием воспитания. Отсутствием уважения. И отсутствием профессионализма. Таких величайших актеров как Никулин, таких как Глузкий, как Зиновий Гердт, многих можно перечислять…
Ю. Грымов:
- Но мы сейчас про вас. Вы тоже публичный человек. И в соцсетях, а это большое СМИ у каждого, у кого сколько, но все равно это большое влияние на людей. Вы же чувствуете эту ответственность, как вы можете повлиять словом, поступком на свою аудиторию?
И. Пригожин:
- Сто процентов.
Ю. Грымов:
- Так же, как и на детей. Тогда я вам задаю вопрос. Вам не хотелось бы, я вам предлагаю, Иосиф, сейчас в эфире радио "Комсомольская правда" протянуть руку мира Шнуру. И он не прав, и вы не правы. Вы способны протянуть руку мира?
И. Пригожин:
- Да я кому угодно готов протянуть руку.
Ю. Грымов:
- То есть вы не хотите мстить, обижаться, бить ему лицо?
И. Пригожин:
- Если вы меня об этом просите?
Ю. Грымов:
- Я прошу вас. Потому что я уверен, что агрессия не стоит наших с ваших нервов, не стоит нервов тех людей, которые переживают за Валерию, за других актеров, которые тоже на чьей-то стороны должны быть. Но довольно-таки грязная история произошла.
И. Пригожин:
- Никто не должен опускаться до оскорблений. Вы же не адвокат Шнурова.
Ю. Грымов:
- Нет, я даже с ним не знаком.
И. Пригожин:
- А я его видел пару раз в жизни, наверное. Хотя в жизни он производил гораздо интереснее впечатление.
Ю. Грымов:
- Но вы прощаете Шнура?
И. Пригожин:
- Вы задайте этот вопрос Шнуру. Я-то готов простить кого угодно.
Ю. Грымов:
- У меня небольшой блиц. Что вы сделаете первым делом после отмены всех ограничений, карантина?
И. Пригожин:
- То, что я делаю сейчас, - работаю. Занимаюсь своей профессиональной работой. Я параллельно вместе с Валерией возглавляю телеканал «Авто Плюс», я являюсь генеральным директором автомобильного телеканала уже три года.
Ю. Грымов:
- Продолжите, пожалуйста: для меня сегодня любовь – это…
И. Пригожин:
- Это счастье. Любовь для меня – это любовь. Любовь – это все.
Ю. Грымов:
- Прям как Ницше.
И. Пригожин:
- Любовь – это все.
Ю. Грымов:
- За время пандемии во мне изменилось…
И. Пригожин:
- Я переоценил и свою жизнь в том числе, и вообще кто мы, насколько мы хрупки и насколько от нас многое что не зависит.
Ю. Грымов:
- Можно сказать, что в том числе то, что сегодня я услышал от вас, что вы готовы быть снисходительными, может быть, даже прощать обидчика ради мира, это так?
И. Пригожин:
- Я готов, конечно. Я за то, чтобы всем было хорошо. Я готов быть самым бедным среди богатых.
Ю. Грымов:
- Быть добрым сегодня – что это значит?
И. Пригожин:
- Это значит – не пройти мимо тех трудностей и тех радостей. Люди познаются не только в радостях, но и в горе, и в беде. Каждый человек, который меня близко знает, знает, что я огромное количество времени посвящаю благотворительности. Я никому не отказываю. Я помогаю родителей в больницы устраивать, я помогаю детей вытаскивать из разных бед.
Ю. Грымов:
- Это наши прямые обязанности.
И. Пригожин:
- Чужим людям помогать?
Ю. Грымов:
- А мне кажется, когда я задал вам вопрос по поводу интеллигенции, для меня как раз это один из пунктов. Когда человек ставит свои интересы ниже других и способен помочь другому. Не так?
И. Пригожин:
- Не все так живут, поверьте мне.
Ю. Грымов:
- Но мы же стремимся жить лучше. Я еще не видел ни одной песни…
И. Пригожин:
- А вы говорите о том, что каждый человек должен работать над собой, работать над своими ошибками. Человек должен совершенствоваться. Он должен эволюционировать внутри себя. Его глубина мысли должна быть настроена на то, что он должен быть полезен в обществе. Он должен оставить о себе что-то полезное.
Ю. Грымов:
- Согласитесь, человек интеллигентный, умный должен ставить свои интересы ниже чужих. Согласны?
И. Пригожин:
- Он не должен забывать свои интересы. Поступиться… Есть разные люди. Мы живем в лесу, среди дикарей в каком-то смысле этого слова.
Ю. Грымов:
- Это вы кого имеете в виду?
И. Пригожин:
- Вы посмотрите, у нас сегодня отсутствует критика. У нас есть прямые оскорбления. Посмотрите на хейтеров и на людей, которые пишут в Инстаграме…
Ю. Грымов:
- Да не обращайте на них внимание, забудьте. Давайте я вам дам книжки почитать? Забудьте вы про эту внешнюю среду. Пусть люди говорят, они берут на себя грех.
И. Пригожин:
- Тогда надо уйти в лес.
Ю. Грымов:
- Ни в коем случае. Вы же выбираете те Инстаграмы, которые это г… и пишут. Но есть же другая жизнь.
И. Пригожин:
- Хотите, я вам приведу маленький пример. Лев Лещенко и Надя Бабкина заболели, оказались в больнице. Огромное количество людей, которые писали им оскорбительные формы, сомневались в том, что Надя Бабкина действительно в тяжелом состоянии. Они оскорбляли ее…
Ю. Грымов:
- Я согласен. Но эти люди берут на себя грех, такой же, как вы берете на себя грех угрожать, даже, может быть, неправильным позициям того же Сергея Шнурова. Это же вы берете грех на себя.
И. Пригожин:
- Я вам скажу. Только сила способна отрезвлять человека. К сожалению, не все способны добрым словом воспринимать…
Ю. Грымов:
- Только добро способно творить добро, а не сила.
И. Пригожин:
- Вы сейчас как священник. Вы пытаетесь привести людей в чувство, объясняя, что добро победит зло. Добро никогда не победит зло. Знаете, почему? Потому что добро не способно…
Ю. Грымов:
- Нет, добро всегда побеждает зло. В итоге зло проигрывает.
