Наталья Филимонова: «Хочется услышать живой голос — кого-то, кто говорит не сквозь зубы и не из-под маски»

Квартал у нас получастный. «Полу-» — потому что встречаются в нем и двухэтажные дома на несколько квартир, вроде того, в котором живу я. Когда-то в них жили, наверное, купцы из самых небогатых — всего два этажа и не больше десяти спален. Моя квартирка была, должно быть, комнатой для прислуги или чем-то в этом роде. А может, чуланом для швабр.

Потом здесь были советские коммуналки в целый этаж, а потом их поделили на квартиры. Когда соседи делали ремонт, где-то под восьмым археологическим слоем штукатурки они обнаружили дверь между нашими квартирами. Обе мои кошки уверяют, что в противоположной стене живет то ли мышь, то ли заблудший призрак старой экономки, но я не рискую вести раскопки — подозреваю, это несколько могло бы огорчить квартирного хозяина.

К карантинной жизни я, кажется, приспособлена лучше, чем кто бы то ни было: я работала на удаленке задолго до того, как это сделалось мейнстримом, и еду я нередко заказывала в супермаркетах с доставкой. И даже фитнесом предпочитаю заниматься дома — у меня есть отличный коврик для йоги, гантели в ассортименте, утяжелители, обручи разного веса и вот это вот все.

У меня есть масса увлекательных занятий: я пишу сказки, веду блог, записываю аудиокниги и немного рисую — и для всего этого не нужно никуда ходить.

Только стало ясно вдруг, что все эти квизы, концерты, спектакли, посиделки с друзьями и поездки к родным занимали в моей жизни куда больше места, чем казалось раньше.

Впрочем, всегда ведь можно выйти в свет — вынести мусор или там за помидорами, правильно? Вот. Тем более у меня есть и модный прикид — маска террориста и футболка с ежиком в тумане и надписью «Где все?».

Ежик обнимает бутылку водки, что как бы символизирует оптимизм и веру в светлое будущее. Или дезинфекцию?.. Маска террориста, кстати, отличная штука, можно не краситься вовсе.

Котики, правда, протестуют, как бы говоря: не ходи туда, там, может, вообще зомби, давай мы тебя лучше с призраком познакомим?

С начала марта по конец ноября наша улочка утопает в цветах. Впрочем, сейчас не самое «цветочное» время — абрикосы уже облетели, а сирень едва набухла бутонами, акации же вовсе только выпустили первые листья.

Наш квартал всегда был немноголюден. Сосед напротив традиционно выкликает: «Черныш! Черныш!» — что как бы говорит о том, что он не просто так тут слоняется, а выгуливает собаку. На самом деле Черныш, как и большинство окрестных дворовых псов, выгуливается вполне самостоятельно и сильно удивился бы при виде поводка.

Маску надеваю, только проходя мимо пустой детской площадки перед Текучева — это оживленная трасса в любое время. Там — «Магнит», зеленные и табачные лавочки и, разумеется, алкомаркет, так что оживление вполне оправдано и в карантинную пору.

Табачки, впрочем, выживают теперь как могут: в ассортименте одной из них внезапно появились маски, у другой — санитайзеры.

Что до алкомаркета, у них всегда была молочка в изобилии. Я раньше удивлялась: отчего так. Зайдешь, бывалочи, в пятницу за баночкой сидра, а у кассы очередь сплошь из мамочек. Так и уйдешь не солоно хлебавши, неловко как-то толкаться со своим сидром между колясками. И вообще алкоголь — вредно.

Потом детная подруга просветила: в нашем удивительном получастном районе, где есть «Магнит», две «Пятерочки» и без счета магазинов у дома, алкомаркет — единственный магазин, куда можно зайти с коляской. Ибо только там есть диво дивное, неслыханное: пандус.

Сейчас, впрочем, у алкомаркета мрачно курят небритые безмасочные личности, мимо которых хочется пройти поскорее. Благо, уж туда-то мне точно не надо. Наверняка они совсем не ради пандуса и даже, может быть, не за молочкой.

Мой любимый зеленщик-кавказец респираторов тоже не носит и на мою маску террориста косится неодобрительно, воспринимая, кажется, ее почти как личное оскорбление. Как только я отойду, он снова подойдет к такому же безмасочному продавцу рыбы, торгующему напротив, и будет, оживленно жестикулируя, что-то рассказывать, презрев все социальные дистанции. Зато у него помидоры самые вкусные!

В «Магните» продавцы в масках. У большинства они, как ожерелья, болтаются на шее. Кажется, они считают маску чем-то вроде талисмана, отпугивающего злые вирусы самим фактом своего присутствия. У новенькой девочки на кассе маска даже на лице, только остренький носик торчит над ней и немного шевелит кончиком.

На руках у нее — перчатки. Рабочие. Знаете, такие вязаные, в пупырышках. Тепло ей, наверное, девице. То-то и взгляд недобрый, и острый носик хищно шевелится. С другой стороны — зато в креативности мышления нашему народу не отказать точно. На месте вируса я б однозначно убоялась.

Очередь делится на людей в масках, стоящих неукоснительно по разметке, и практически прилипших к ним сзади людей без масок, которые недоуменно крутят головами и не совсем, кажется, сознают, что здесь такое происходит. У первых вид настороженный, у вторых — расслабленный.

Но вот в проходах теперь все, чтоб разминуться, разворачиваются спиной друг к другу. Кассиры говорят сквозь зубы и будто в сторону. Ни один галантный джентльмен больше не открывает и не держит дверь, когда идешь с пакетами в обеих руках.

Интересно, карантин ведь однажды закончится, а привычки? Останутся ли? Не хотелось бы, очень уж грустно бы это было.

Очень странно бывает разговаривать с людьми в масках — за ними не видно выражения лиц. Прохожий говорит тебе что-то самым суровым тоном, ты отшатываешься и только потом осознаешь, что он шутил и наверняка улыбался. И отшутиться бы в ответ, да поздно — он уже прошел и подумал, наверное, что люди дичают со всей этой изоляцией.

Народ в Ростове по-южному открытый и общительный, переброситься парой шутливых фраз со случайным прохожим — обычное дело. Мне, интроверту родом из средней полосы, всегда это было немного странно, а вот теперь — не хватает. Не стыкуется эта открытость с масками и социальной дистанцией.

Выходя с Текучева на нашу тихую улочку, облегченно снимаю маску и жадно дышу весной. С утра прошел дождь, и намытая улица особенно буйно благоухает цветочными ароматами.

По дороге думаю, что надо будет позвонить сестре, спросить, как у нее дела. Хочется услышать живой голос — кого-то, кто рад мне и говорит не сквозь зубы и не из-под маски. И маме, обязательно — маме. Кажется, я никогда так часто не звонила ей.

Котики встречают меня, будто с войны. «Ну?! Где ты шлялась опять! Мы с ума тут сходили! Кто нам рассказывал про зомби-апокалипсис?!» — как бы говорят они.

Однажды… все мы снова выйдем на улицы без масок. В алкомаркете снова выстроится очередь из мамочек за молочкой. Зеленщик будет улыбаться, взвешивая для меня помидоры. Востроносая девочка на кассе в «Магните» с облегчением снимет рабочие перчатки и, может быть, тоже начнет улыбаться. Кто-то обязательно откроет мне дверь, когда я буду выходить.

И все будут как будто немного пьяны — не от хмеля, а просто от того, как хорошо гулять, дышать свободно, целоваться при встрече и просто видеть друг друга не на экране. Интересно, что будет цвести тогда — еще акации и ирисы или начнут уже распускаться розы?