Политолог Кузнецов: «Скоро тех, кто недостаточно верит в коронавирус, начнут действительно репрессировать»
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
С. Мардан:
- Всем здравствуйте! Свежий новости дня. В офтальмологической больнице города Красноярска выявлено почти 90 случаев коронавируса. Ну, в общем, как вчера и говорили, российские больницы остаются главными центрами, из которых этот проклятый коронавирус расползается по нашей родине. Но Собянин не сдается, он обязал всех москвичей с симптомами ОРВИ сидеть дома на изоляции. Ребята, если у вас аллергический насморк, считайте, что вы – приговорены! Правда, тем, кто живет с этими сопливыми, можно выносить мусор и ходить в ближайший магазин.
Н. Фридрихсон:
- Немножечко хороших новостей. Средняя продолжительность жизни в России достигла исторического максимума в 2019 году и составила чуть более чем 73 года. Об этом, по крайней мере, сообщили в Минздраве.
С. Мардан:
- Ты им веришь?
Н. Фридрихсон:
- Я хочу им верить, потому сто я, Сережа, оптимист.
Г. Кузнецов:
- Правда, что они сообщили, они обычно предупреждают.
С. Мардан:
- Может, и предупредят. И последняя новость. Производители продуктов попросили запретить скидки в продуктовых магазинах. Ассоциации направили коллективное письмо со своими предложениями премьер-министру Мишустину, сообщила газета «Ведомости». Ну, там много ссылок на вполне конкретные организации, так что это правда. Барыги решили на нас еще и нажиться в это трудное время!
Так, с нами сегодня связи по скайпу, как обычно, Глеб Сергеевич Кузнецов, политолог, глава экспертного совета экспертного института социальных исследований. Правильно мы сказали? Здравствуйте.
Г. Кузнецов:
- На самом деле ничего неправильно. Я не Глеб и не Кузнецов… Зовут меня Виктор, живу в Нью-Йорке, сейчас, как и все нью-йоркские люди, на полукарантине, полу – потому что выходить нам разрешено…
Н. Фридрихсон:
- Виктор, это судьба – то, что вас подключили к нам по поддельным документам Глеба Сергеевича Кузнецова, вы, считайте, теперь крещены в обряд разведчика…
С. Мардан:
- Я думаю, что на вас уже автоматически, прямо сейчас, лихорадочно, в ЦРУ заводят досье и выясняют, какие же у вас связи с радио «Комсомольской правдой» и кто ваш резидент в Нью-Йорке…
Виктор:
- А я признаваться не буду. И паспорт показывать тоже.
Н. Фридрихсон:
- Хорошо. Коли уж мы связались с Нью-Йорком, я считаю, что это судьба, поэтому скажите нам, пожалуйста, так ли страшна история с пандемией в США, как ее малюют СМИ, и что в итоге выберет Трамп, потому что весь мир за этим следит. Перезапуск экономики или продолжение карантина?
Виктор:
- С Трампом я сегодня не созванивался, поэтому ответить на этот вопрос не могу. А насчет того, что происходит в Америке, цифры, конечно, очень страшные, особенно в Нью-Йорке. Нью-Йорке в общем-то лидирует по цифрам, я думаю, что цифры эти нам не врут. Что касается обыденной жизни, лично я выезжаю на машине в маске…
Н. Фридрихсон:
- А что с протестами у вас там было? Тут СМИ пишут, что в ряде штатов и под управлением демократов, и под управлением республиканцев люди выходят на протесты и кричат – отменяйте самоизоляцию!
Виктор:
- Люди кричат. И их можно понять. Потому что особенно мелкий и средний бизнес – их всех позакрывали, офисы позакрывали, и люди не имеют возможности зарабатывать. Поэтому они протестуют. То есть, здесь у людей уже идет не политика, а чисто холодильник.
Н. Фридрихсон:
- Но люди не боятся умереть от коронавируса? Понятно, что экономика встала, но болезнь тоже неприятная.
Виктор:
- Болезнь неприятная, но люди как-то стараются себя оберегать и в общем-то каждый верит, что он таки не заразится. Может заразиться сосед, родственник, но не он. Такие люди оптимисты хотят работать и, самое главное, хотят зарабатывать.
Н. Фридрихсон:
- А на опыт России как-то смотрят, обсуждают, что в России, какие меры принимают, какое здравоохранение в России, какие-то обсуждения на этот счет идут?
Виктор:
- Идут такие междусобойчики и разговоры… все, конечно, одобряют такие быстрые меры, как вот все это было сделано в России и это, на мой взгляд, может быть, единственный положи тельный момент так называемой вертикали, когда решение моментально доходит сверху вниз. В Америке это, конечно, нереально, и Америка, и, в частности, Трамп, опоздали с мерами. В России это намного более оперативно. Ну, а то, что касается, скажем, технических и каких-то медицинских возможностей, тут у Америки, конечно, таких возможностей больше, мне думается. Но благодаря такому оперативному закрытию земли и воздуха – вот то, что было в России, Россия в общем-то более успешно с этим справляется. Я надеюсь, что так будет и впредь – и лечение, и тестирование будет производиться столь же оперативно.
С. Мардан:
- Виктор, спасибо большое. Видите, не было бы счастья, да несчастье помогло, мы, по крайней мере, из первых рук узнали, что происходит в Нью-Йорке. Не болейте, будьте здоровы, всего вам доброго! Так, ладно, мы переходим к нашей российской повестке. Пока что без собеседника. Может быть, нам вызвонят подлинного Глеба Кузнецова, а, может быть, и нет… Значит, смотрите, главная тема сегодняшних суток. Я, конечно, ночью не просыпался и лихорадочно Телеграм не читал, но потом по количеству постов, которые я утром увидел, было очевидно, что всяческие журналисты, диванные аналитики, то есть, в прошлом вирусологи, а нынче нефтетрейдеры, то есть, вот тему отрицательной стоимости нефти обсуждали где-то начиная с 12 часов ночи… Да, в 11 ночи стоимость нефти была 1 доллар, а утром уже были трагические заголовки от Венедиктова и прочих о том, что нефть продается с доплатой 37 долларов за баррель. То есть, очевидно, что никто не понимал, что это означает, но все исправно это репостили.
Н. Фридрихсон:
- Извини, мне очень понравилось, что люди помнят классику и на эту тему в интернете уже появилась шутка. Раньше за нефть давали там столько-то рублей, а теперь будут давать в морду!
С. Мардан:
- Минус 37 за баррель – это даже не в морду, это пулю в лоб можно получить на самом деле.
Н. Фридрихсон:
- Ты знаешь, в морду как-то веселее…
С. Мардан:
- Понятно. Ну, я краткий ликбез все же проведу, чтобы потом к этой теме не возвращаться. Значит, о чем идет речь? Это не настоящая нефть…
Н. Фридрихсон:
- Фьючерсы.
С. Мардан:
- Что такое фьючерсы?
Н. Фридрихсон:
- Контракты на будущее.
С. Мардан:
- Понятнее не стало. Короче, это сидят такие холеные, лощеные мерзавцы на Манхеттене и на Нью-Йоркской товарной бирже торгуют… это вот называется биржевая торговля. Нефти они в глаза не видели, не знают ни какая она на ощупь, ни как она пахнет, но это никого не интересует. Там фишка в том, что 21 апреля фьючерсы вот на эту американскую нефть, что называется, закрываются. Ты либо физически должен ее забрать, либо продать. А забрать ее нельзя, потому что все хранилища заполнены. Соответственно, возник такой необъяснимый феномен, когда появилась отрицательная стоимость нефти… то есть, никогда в природе этого не было.
Н. Фридрихсон:
- То есть, предложение сильно превышает спрос?
С. Мардан:
- Тут даже непонятно что. Во-первых, не просто превышает спрос, а примерно 30% всего производства нефти в мире съедают машины и самолеты. А машины и самолеты во всем мире стоят. Соответственно, минус 30% потребления просто ушло. Нефтепроизводители – всякие там Саудовские Аравии, Техасы и Россия, естественно, в общем, обороты по большому чету не сбросили и продолжали эту нефть исправно качать. Объем хранилищ конечен и вот эти хранилища, которые есть по всему миру, заполнены под самую завязку. Наступил тот самый момент, когда всякому и Шеллу, и Тексако, и Роснефти с Лукойлом так или иначе скважины придется глушить, потому что нефть некуда деть и в убыток себе нефть продавать тоже никто не будет.
Н. Фридрихсон:
- А когда-то войны шли за нефть, помнишь?
С. Мардан:
- Это время на самом деле никуда не уйдет, просто, вот, чтобы так слегка разбавить пропагандистский пыл, которого тоже с утра было достаточно много, о том, что, типа, все будет нормально, цена отскочила, уже как бы мы побеждаем, баррель стоит 26 долларов… Ребята, значит, бюджет этого года верстался из расчета 47 долларов за баррель. Все, что ниже, это значит дефицит бюджета, значит, мы вылетаем уже в трубу. Утром была, по-моему, цена 21 доллар за баррель… информагентства писали, что такой цены не было с 2003 года, это неправда. С учетом инфляции такой цены не было, наверное, с 1986 года. Поэтому мы находимся сейчас примерно в статусе Советского Союза перед его распадом. С чем я вас и поздравляю!
А к нам присоединился наш гость, политолог Глеб Кузнецов… Глеб?
Г. Кузнецов:
- Здравствуйте.
Н. Фридрихсон:
- Как мы рады вас слышать!
С. Мардан:
- Слушайте, я все же начну с нефти. Скажите мне, как политолог политологу, что нас ждет в горизонту двух лет вот с такими нарядными ценами?
Г. Кузнецов:
- Я надеюсь, что в горизонте двух лет нас ждет повсеместное снятие карантина, а это значит возвращение к потреблению нефти. А , когда нефть начнут потреблять, то хранилища перестанут затовариваться, ее станет снова выгодно и интересно добывать и транспортировать, и цена понемногу начнет отрастать вверх.
Н. Фридрихсон:
- Если я правильно понимаю экономику, после пандемии упадет покупательная способность. Причем, не только у россиян. И покупать продукты, где участвует нефть, не знаю, там гаджеты, компьютеры, машины, спроса особо не будет. Поэтому, мне кажется, рост нефти будет не очень большой, цены на нефть. Или я не права?
Г. Кузнецов:
- Сложно пока сказать. Понятно, что восстановление и спроса количественного, то есть, на конкретные баррели и восстановление цены это будет процесс медленный, поэтапный и не очень веселый и радующий страны, производящие нефть, и компании, которые их производят. Тем не менее, он неизбежно пойдет.
Н. Фридрихсон:
- А вербальные интервенции могут сейчас хоть как-то стабилизировать рынок нефти?
Г. Кузнецов:
- Я думаю, что уже нет, потому что вот мы видели последний раз стабилизацию рынка нефти с помощью вербальной интервенции Дональда Трампа…
Н. Фридрихсон:
- Он может повторить.
Г. Кузнецов:
- Может повторить, но лимит на такие вещи уже, что называется, истрачен. То есть, все равно без потребления сложно ожидать, что что-то изменится. Без роста потребления.
Н. Фридрихсон:
- Вот Сергей тоже нас пугал страшными цифрами, бюджет России верстался на определенную цену на черное золото, сейчас очевидно, что мы в минусе дружно, а ваш прогноз – вот в ближайшие даже полгода россиянам насколько будет тяжело?
Г. Кузнецов:
- Я бы все тяжести нашей печальной жизни или, наоборот, радостной, не сводил к ценам на нефть…
Н. Фридрихсон:
- Но это же основной источник дохода.
Г. Кузнецов:
- Не для среднего россиянина, да. А для государства в целом.
С. Мардан:
- А средний россиянин он откуда деньги-то получает? Где он зарабатывает? Он зарабатывает деньги, которые перераспределяются внутри страны от нефтяных доходов. По крайней мере, половина доходов – это нефть и газ.
Г. Кузнецов:
- Тут-то не поспоришь, но я бы хотел отметить, что сначала надо народ выпустить из квартир, чтобы они начали общаться, зарабатывать, взаимодействовать друг с другом и с государством, со своими предприятиями и организациями, потому что вот как раз я и хотел сказать, что ключевая проблема даже не цена на нефть, а в том, что в дивном новом мире, когда все сидят в карантине, нефть никому не нужна и никто ее не использует. Вот там же и находится поле восстановления нашей прошлой жизни. То есть, проблемы комплексные, но решение одно. Когда отменят карантин и запустится экономика мировая, все должно потихонечку, очень медленно и поэтапно, но налаживаться.
С. Мардан:
- Глеб, я прочитал вашу колонку в газете «Взгляд.ру», она такая вполне себе революционная, с вашего позволения я коротко перескажу, а вы меня поправите, если я ошибаюсь. Значит, ваша ключевая идея. Китай обманул весь мир и целенаправленно устроил диверсию против запада, и все на нее купились. Я прав?
Г. Кузнецов:
- Не совсем так. То, что Китай обманул весь мир – это чистая правда, и об этом говорят сами китайские… то есть, у меня же все основано на цитатах официальных китайских источников. Но было ли это целенаправленно?.. Думал ли Китай, что последствия будут такими, я думаю, скорее, нет. То есть, вопрос в вымысле, что называется. Мое предположение, что это произошло просто, что называется, вот звезды неудачно сошлись. Китай-то тоже пострадавший в этом экономическом кризисе, потому что то, что производит Китай, просто в мире сейчас некому покупать. А на одних масках далеко не уедешь.
С. Мардан:
- Это понятно. Тем не менее, у Китая экспорт на сегодняшний день занимает только 30% ВВП, поэтому как бы почему бы и не сыграть в большую игру, потерять немножко там своей экономики, но одним ударом завалить вот этого проклятого белого зверя, который унижал и оскорблял Китай в течение 200 лет. Вторжение восьми держав, опиумные войны и все такое прочее… Почему бы и не отплатить мерзавцам?
Г. Кузнецов:
- Мне кажется, это такая сложная конспирология, потому что… ну, в чем уникальность этой эпидемии? Уникальность в том, что ничего подобного никогда не было. Многие сравнивают это с временами испанки, кто-то говорит про чуму 14 века, кто-то еще про что-то, но правда в том, что вот эта массовая эпидемия в новой информационной реальности, в тех условиях, которые сейчас объективно существуют, дело настолько непонятное, непредсказуемое, что спроектировать те или иные решения, те или иные последствия не под силу даже самым выдающимся аналитикам и самым свободомыслящим. А китайцы – это все-таки люди ритуала во многом. То есть, их ментальность связана с тем, что они ищут опору в каком-то своем предыдущем опыте, а не смело раздвигают, так сказать, просторы будущего.
Н. Фридрихсон:
- Позвольте еще одну концепцию для обсуждения, просто она тоже циркулирует в том или ином виде. Есть мнение, что глобальный экономический коллапс приключился бы в любом случае - была бы пандемия или же нет. Потому что мировая экономическая система, мягко говоря, зашла в тупик и цены на нефть так же обрушились бы. И есть версия, что четыре ключевые страны – лидеры этих стран – лидеры Евросоюза, лидеры США, России и Китая – созвонились и договорились, что пандемия коронавируса будет такой ширмой для перезагрузки мировой экономики. Почему? Потому что в тех же европейских странах экономический кризис приняли бы не на ура, начались бы массовые акции протеста. Теперь протестовать никто особо не может. Как вы относитесь к такой версии?
Г. Кузнецов:
- Версия хорошая, но она, как вот сейчас много люди узнали новых слов из области медицины и биологии, она версия хороша, что называется, ин витро – то есть, в пробирке, то есть, в лабораторных условиях можно такую версию рассматривать и обсуждать. А в реальной жизни, думаю, скорее, нет. Потому что вот представьте себе, все мы катаемся на велосипеде – раньше катались, вернее. И каждый момент времени у человека, который едет на велосипеде, есть не нулевая возможность с этого велосипеда свалиться. Но важно, во-первых, с какой скоростью ты едешь, когда падаешь, во-вторых, падаешь ли ты на зеленую травку или на асфальт. И вот получилось, что сочетание экономических кризисных явлений мировой экономики с эпидемией создали условия, что мы все, все человечество, и тут никаких исключений нет, упали на огромной скорости…
С. Мардан:
- Глеб, мы с вами остановились на том, что никакой диверсии не было. Скажите, почему все так дружно (за исключением двух нормальных стран – Швеции и Белоруссии) поверили в смертельную опасность этого проклятого коронавируса?
Н. Фридрихсон:
- И переняли китайскую модель.
С. Мардан:
- Почему современная цивилизация занимается процессом протяженного во времени самоубийства?
Г. Кузнецов:
- Хороший вопрос. Мне кажется, что это следствие такого очень сильно социологического подхода государственных администраторов. Руководители стран делают то, что будет популярно. Они очень боятся, что их обвинят в каком-то небрежении человеческой жизнью, в том, что они не заботятся о людях, что из-за них люди погибнут. А мы видели, что очень часто тех людей, которые не то чтобы не являются государственными администраторами, а просто выражают легкие сомнения в обоснованности предпринятых мер, их в лицо называют убийцами. Одно дело, когда ты эксперт в Фейсбуке, и тебя убийцей назвали, это неприятно, но пережить можно. А когда ты избираемый политик, то это уже большая проблема.
Н. Фридрихсон:
- Глеб Сергеевич, то, что вы описываете, идеально подходит для Евросоюза и США, но, при всем моем уважении, не подходит к Турецкой Республике. А там тоже ввели жесткий карантин по китайскому примеру.
Г. Кузнецов:
- Есть же еще такая штука – все побежали, и я побежал. Не могут же такие люди, как руководители стран ЕС, руководители Китая, руководители всех мировых держав вдруг взять и полностью ошибиться, - думает Эрдоган какой-нибудь.
Н. Фридрихсон:
- Ну, не «какой-нибудь», а конкретный.
Г. Кузнецов:
- Да, конкретный Реджеп Тайип Эрдоган.
С. Мардан:
- За Эрдогана я все же впрягусь. Потому что в Турции настоящие выборы, там все по-взрослому. Но зачем карантин вводили в Иране, у Буркина-Фасо, в Центральной Африке? Им-то какое дело до эпидемии? Там постоянно какая-то эпидемия, они и так мрут.
Н. Фридрихсон:
- Ну, в Иране не мрут. Это не Африка все-таки.
С. Мардан:
- Ладно, оставим даже свободный Иран, давайте поговорим за Африку, где человеческая жизнь стоит дешевле, чем жизнь свиньи.
Г. Кузнецов:
- Печально, но правда. Но Африка очень сильно зависит от того же самого ЕС. Возможно, африканским лидерам кажется, что значительно легче идти за помощью с протянутой рукой, как они это постоянно делают, если они свято выполняют ровно то, что делают их спонсоры из Парижа, Берлина и Брюсселя.
Н. Фридрихсон:
- И все-таки мы упираемся в концепцию большого договорняка. Просто она объясняет все эти странности. Где африканские страны, где Соединенные Штаты, где Турецкая Республика, где Китай, где Россия? А тут мы в едином порыве ведем борьбу с коронавирусом по методу карантина. Что это, если не договорняк элит?
Г. Кузнецов:
- Не договорняк, а консенсус, я бы сказал это по-политологически. Консенсус как раз в том и заключается, что жизнь человека настолько высокоценна, что создание угрозы этим самым человеческим жизням неприемлемо по моральной точке зрения. То, что люди умирают от голода и будут умирать от голода значительно больше, просто из-за возросшей нищеты в той же Африке или Латинской Америке, это среднего швейцарского пенсионера волнует примерно никак. Средний швейцарский пенсионер очень боится (и не только швейцарский – и немецкий, и французский, и английский), он в страхе, и я бы даже сказал, что этот страх обоснованный. И он давит на свои правительства с целью, чтобы они принимали эти самые единообразные меры.
Н. Фридрихсон:
- У меня из головы не выходит фраза (она часто звучит, и звучала особенно часто в последнее время) «война все спишет». Имелось в виду, что когда глобальный экономический кризис подступает или наступил, война помогает все это обнулить. За счет чего в том числе? За счет того, что война выкашивает огромное количество, простите, ртов, которые не всегда могут зарабатывать. Вам не кажется, что COVID-19 и эти карантинные меры – это такой аналог войны в данном случае?
Г. Кузнецов:
- Только рты-то не выкашиваются. Рты еще больше кричат: положите нам в ротик…
Н. Фридрихсон:
- Огромное количество (по крайней мере, по статистике) смертей у пожилого населения. При всем моем уважении, многие страны считают их балластом. А в Америке (вы наверняка читали дискуссию) выкашивается именно чернокожее население, а у правительства Америки с ними проблемы.
Г. Кузнецов:
- Я бы сказал, что если бы счет жертв перешел, не дай бог, на сотни тысяч и миллионы, об этом имело бы смысл говорить. А так мы видим, что даже если пенсионер, пожилой человек попадает в тяжелом состоянии в больницу, 8 из 10 случаев, что он вернется домой, к внукам. Умирает подавляющее меньшинство даже из 80-90-летних людей, попадающих в больницу.
С. Мардан:
- Я хочу вас от глобальной конспирологии вернуть обратно в нашу несчастную Россию. Эта коронабесия до добра российскую власть доведет? Или нам ожидают тоже всевозможные потрясения и катаклизмы, перестройка политической системы, а может быть, даже и репрессии?
Г. Кузнецов:
- Репрессии – это хорошая такая тема…
С. Мардан:
- Любимая, долгожданная.
Г. Кузнецов:
- Мне кажется, судя по тому, как развивается процесс, скоро тех, кто недостаточно верит в коронавирус, начнут действительно репрессировать. В Бразилии суд запретил президенту Болсонару размещать рекламу, что Бразилия не может остановиться, размещать рекламу того, что экономика должна работать.
Н. Фридрихсон:
- Он протестует теперь с народом.
Г. Кузнецов:
- В Штатах буквально новость вчерашнего дня – о том, что Фейсбук и Твиттер запретили размещать информацию о том, что где-то будут акции протеста тех, кто не верит в опасность эпидемии. То есть у вируса очень хорошее юридическое и пиар-сопровождение, такое лобби действительно. Такое ощущение, что у вируса есть офис рекламщиков и юристов, которые не позволяют людям против него выступать публично.
Н. Фридрихсон:
- А почему в России не ввели ЧС ввиду всей этой истории, как вы думаете? Ведь об этом много говорили, и продолжают говорить, просят некоторые люди, чтобы ввели ЧС.
Г. Кузнецов:
- ЧС это очень тяжелая правовая форма – чрезвычайное положение. Последний раз его в России вводили в октябре 93-го года. Старожилы помнят, что приятного было в этом мало.
С. Мардан:
- ЧС регулярно вводят в российских регионах, когда тайга горит или потоп случается.
Г. Кузнецов:
- Это региональные всякие практики. А чрезвычайное положение национальное, о котором говорят активисты…
С. Мардан:
- Это ЧП, режим чрезвычайного положения. А здесь режимы чрезвычайной ситуации. Нюанс существенный.
Н. Фридрихсон:
- Да, ЧП.
Г. Кузнецов:
- А ЧС, возможно, в каких-то регионах, где будут особо крупные вспышки (если они будут) там введут.
С. Мардан:
- Нам рассказывают каждый день, что просто смерть подступает к двери каждого подъезда московского дома, даже людей с насморком собираются на карантин запихивать.
Г. Кузнецов:
- Уже запихнули.
С. Мардан:
- Что мешало объявить режим чрезвычайной ситуации именно в московском регионе, если они так напирали на то, что мы здесь передОхнем скоро?
Г. Кузнецов:
- Много есть нелогичного в том, что происходит, и не силах скудный мозг политолога это объяснить.
С. Мардан:
- Политолог может объяснить вообще всё на самом деле. Не разочаровывайте меня.
Г. Кузнецов:
- Я бы сказал так, что для любого государственного управленца и любого государственного администратора задача в том числе состоит в том, чтобы никто не мог сказать, что он чего-то недоделал или своими действиями привел к ухудшению ситуации. Отсюда, с одной стороны, идет не то чтобы запугивание… Идет постоянная медиакампания о том, что мы действительно не сегодня-завтра все помрем. Призыв к высокой внутренней дисциплине, высокой ответственности – оставаясь дома, ты спасаешь жизнь. Это с одной стороны.
С другой стороны, в том числе по опыту западных стран мы видим, что в основном политики прибегают больше к увещеванию, где-то запугиванию, где-то призыву к сознательности. А вводить режимы чрезвычайщины плохо и тяжело, потому что потом из них тяжело выходить.
Н. Фридрихсон:
- А что было бы с бизнесом в России, если бы ввели такой режим? Его раскулачили бы?
Г. Кузнецов:
- Если бы ввели режим чрезвычайного положения, то любой бизнесмен имеет право прервать любой трудовой договор совершенно без каких-то штрафов, основываясь на…
С. Мардан:
- И уволить всех к чертям собачьим.
Г. Кузнецов:
- Да.
С. Мардан:
- Глеб, в этой ситуации рукотворной катастрофы, которую устроила в том числе и наша российская власть, нам чего ждать-то, Путин останется, надеюсь?
Н. Фридрихсон:
- Останется. Он нас не бросит в этой ситуации.
Г. Кузнецов:
- Да, я тоже не понимаю, откуда такие катастрофические ожидания от политики. Могу сказать, что у нас все достаточно либерально по сравнению с Европой. Например, в Европе муниципалитеты части стран могут только ужесточить общестрановой карантин, то есть ужесточить меры, а у нас губернаторам дали возможность гибко к этому подходить, не закрывать некоторые предприятия.
Н. Фридрихсон:
- Они там и наделали делов, как говорится. Они же отвыкли сами управлять.
С. Мардан:
- Не везде.
Г. Кузнецов:
- Да, не везде. То, что у нас еще не вся экономика встала, это спасибо нашему гибкому подходу.
С. Мардан:
- А что вы называете гибким подходом? Это то, что они свою дурость беспросветную не на 100 процентов включают?
Г. Кузнецов:
- Например, в нашей любимой Африке, о которой мы говорили, умудрились закрыть даже предприятия добывающей промышленности непрерывного цикла.
С. Мардан:
- Странно, что у нас не заглушили эти заводы.
Г. Кузнецов:
- Потому что наша власть…
Н. Фридрихсон:
- Нас бережет.
Г. Кузнецов:
- Да, бережет, в том числе и себя, и экономику…
Н. Фридрихсон:
- Вопрос именно для политолога. У вас есть какой-то собственный рейтинг российских губернаторов, которые хорошо справляются, гибко подходят, и антирейтинг губернаторов?
Г. Кузнецов:
- Знаете, это как в «Кавказской пленнице» - не будем говорить, в каком районе это произошло, чтобы не обижать другие районы.
Н. Фридрихсон:
- Я настаиваю. Вы политолог, вы должны быть злым и красноречивым.
С. Мардан:
- Политологи рейтинги делают за деньги обычно. А ты предлагаешь это бесплатно сделать, что ли?
Н. Фридрихсон:
- Хотя бы топ-3 самых удачных губернаторов, которые справляются с пандемией.
Г. Кузнецов:
- Не готов сказать. Я бы к этому топ-3 записал всех тех, кто не закрыл все предприятия, находящиеся на территории их регионов.
Н. Фридрихсон:
- Рамзан Кадыров в топ-3 успешных руководителей?
Г. Кузнецов:
- Рамзан Кадыров возглавляет любой рейтинг российских губернаторов.
С. Мардан:
- Нет, он делит его с Сергеем Собяниным. Они делят первое место.
Г. Кузнецов:
- И с Рустамом Миннихановым.
С. Мардан:
- Я хотел еще обсудить вчерашнюю историю с Северной Осетией, где народ не стал терпеть этого издевательства над собой и вышел на площадь, выламывая красивую урбанистическую плитку, и этой плиткой, как говорят, стал даже кидать в правоохранителей. Второй момент, что людей особенно взбесило. Глава республики, он по совместительству является и крупнейшим предпринимателем (на Северном Кавказе это часто бывает). Так вот, пивной завод Битарова, как говорят, работу не прекратил.
Это не может стать, может быть, триггером, может быть, примером, может быть, таким опасным прецедентом и для других горячих регионов, для депрессивных, где люди объективно в нищете живут?
Г. Кузнецов:
- Вот это как раз и говорит о том, что очень важно сохранять здравый смысл, рабочие места вместе со здравым смыслом. Важно информировать население, объяснять, что вообще происходит. Важно найти слова, чтобы объяснить, что это все конечно, скоро это все кончится.
Н. Фридрихсон:
- Позвольте, я уточню вопрос. Пример Северной Осетии. Вам не кажется, что он показателен, что сейчас, в условиях этой самоизоляции, завести людей на митинг становится проще и дешевле? Кто их вывел на улицу? Активист, оперный певец, который вообще находился в Питере. И вывел под дудку «ковида нет». И люди пошли. И начались столкновения с полицией. Потому что, как нам вчера говорили, в толпе были провокаторы.
Г. Кузнецов:
- Толпа так устроена, что в любой толпе всегда найдутся провокаторы. Нет такой толпы, где не было бы провокатора.
Н. Фридрихсон:
- Вывести людей стало проще в условиях пандемии?
Г. Кузнецов:
- Я думаю, что где-то проще, а где-то, наоборот, тяжелее. Например, мы вчера видели еще один интересный пример – виртуальные митинги с помощью Яндекс-приложения.
С. Мардан:
- Это просто позор какой-то был. Называется: картина «убей хипстера».
Н. Фридрихсон:
- Это будущее, которое пришло.
Г. Кузнецов:
- Совершенно не обязательно в XXI веке куда-то выходить, ломать красивую урбанистическую плитку, кидаться в полицию. Достаточно одно простое действие…
С. Мардан:
- …поставить лайк под постом Ходорковского.
Г. Кузнецов:
- А вот это сильное политическое высказывание.
Н. Фридрихсон:
- Это диссидентство, друзья.
С. Мардан:
- А если перепостнул Навального, то ты достоин того, чтобы получить «трешечку» - ну, в прекрасной России будущего.
Н. Фридрихсон:
- Позвольте, я вернусь к вопросу, который мне не дает покоя. Есть версия, что и в российских элитах нет единого мнения, как нам дальше двигаться. Одни настаивают на прекращении карантина в ближайшее время и перезапуске экономики, другие настаивают на продлении этого карантина. И это условное столкновение башен в том числе может выливаться в частные акции протеста. Согласны?
Г. Кузнецов:
- Даже в октябрятской звездочке нет единого мнения, куда двигаться, не говоря уж об элитах такой огромной страны. Но для этого в октябрятской звездочке всегда есть классная дама или преподаватель, который им объясняет, как правильно думать сегодня, как правильно думать завтра, и куда мы будем двигаться.
С. Мардан:
- И один штатный стукач. Глеб, спасибо большое.
